- Зачем? - спросила Рита.Металлист задумался. Это был хороший вопрос. Очень хороший. И на него нужно было дать правильный ответ.
- Ну как это зачем… У вас полный рюкзак валюты… У вас есть лицензия на инкассаторскую деятельность?
- У меня такая лицензия есть, что тебя, пидор, завтра по кускам не соберут, - сообщила Рита приветливым тоном, в котором не было и тени агрессии.
Металлист снова задумался. На этот раз молчание длилось несколько дольше. Он потянулся было за спортивной сумкой, лежавшей у Риты в ногах - проверить, что там внутри. Но, встретившись глазами с девушкой, тут же смутился и убрал руку.
- Тем не менее… - тщательно подбирая слова, продолжил он. - Тем не менее, вам придется проехать с нами в отделение… Чтобы все выяснить. Вдруг вы собирались приобрести на эти деньги крупную партию наркотиков? Поймите правильно: такая сумма наличными… К тому же: кем вам приходится этот мальчик?
- Я его няня. Из школы домой подвожу. Кстати, если что с мальчиком случится - его папаша лично скормит ваши яйца своему псу. Его Лютый зовут. Пса.
- Это правда? - наклонился милиционер к Тиме.
- Правда, - решительно кивнул тот. - Но вы не пугайтесь. Лютый яйца не любит. У него от них понос.
Ваня недовольно поморщился:
- Я о другом спрашиваю. Эта женщина действительно ваша няня?
- А что, если нет?
- Ммм. Вы не знаете ее?
- Первый раз вижу!Глаза Никитина, молча наблюдавшего за этой сценой, стали закатываться, рот понемногу расплывался в загадочной внутренней полуулыбке, напоминавшей отрешенные лица буддистских изваяний. Никитин издал странный утробный писк и принялся медленно оседать, сползая вниз по капоту. Одутловатый бросился вперед и подхватил его под руки. В очередной раз удивился тому, какими все же тяжелыми становятся люди, потерявшие сознание.
- Быть может, она со своим сообщником, - он встряхнул Никитина, чтобы перехватить поудобнее. - Она похитила вас? Ага?! С целью выкупа!- Киднепинг! - со знанием дела подтвердила бывшая звезда уголовного розыска.
- Да ну вас! - обиделся Тима. - Это я ее похитил!
- Как это? - удивился милиционер.
- Так это! - Тима демонстративно отвернулся от него, всем своим видом показывая, что он не намерен больше разговаривать.
- Нет, не он! - сказала Рита, выбираясь из машины. - Это я похитила. Все, как вы сказали. Киднепинг, - она приподняла полы своего длинного платья, чтобы не испачкать его в так быстро проявившейся осенней слякоти.
- Но вы же сами говорили…
- Я врала, - пояснила девушка. - Выпутывалась. Так что давайте, арестовывайте меня!
Она подошла к металлисту и доверчиво протянула ему свои руки ладонями вверх.
- Надевай наручники!
- Я… Не… - опешил тот.
- Кому говорят, надевай!
- Но…
- Что «но»? Ты остановил машину? Задержал преступников? Давай надевай наручники и поехали в отделение! Надевай! Я требую! Я имею право быть арестованной и наказанной по всей строгости закона!
На бледном лице металлиста отразилась напряженная работа мозга. Заковывать в наручники человека, который с такой страстью об этом просит, представлялось ему как минимум опасным.
- Ванек! - тихо позвал его напарник, аккуратно усаживая Никитина на переднее сиденье. - Послушай меня, братан… Ну их на хрен! Я нутром чую, подстава тут какая-то. Валим отсюда.
Рита со скучающим видом смотрела, как удаляется машина милиции, похожая на мелкую хищную рыбу, летающую туда-сюда в теплых облаках канализационных вод в поисках легкой добычи. Впиться косым частоколом зубов в чей-нибудь мягкий бок, вырвать кусок побольше и вновь нестись сквозь жаркие клубы городских испражнений, бездумно глядя перед собой застывшими ледяными шарами глубоководных глаз. Девушка цокнула языком и надула пузырь из жевательной резинки. Пузырь лопнул, тонкая пленка жвачки прилипла к губам, Рита подцепила ее языком и затолкала обратно в рот…
Никитин пришел в себя довольно быстро. Сначала он открыл левый глаз, который у него плохо видел: мир выглядел через него очень нечетким, неясным, а потому не таким страшным и угрожающим, как при полной резкости зрения. Убедившись, что опасность миновала, Никитин решился открыть и второй глаз.
- Жовку хочешь? - спросила его Рита.
- Нет, - покачал головой Никитин. - Не хочу… Чего я хочу, так это сразу вам сказать, что если…Рита не дала ему закончить фразу:
- Мы готовы компенсировать тебе моральный ущерб, - она сунула Никитину в руки пригоршню мятых купюр. - Когда познакомишь нас с Даней, получишь в десять раз больше.Деньги производили приятное впечатление: фунты стерлингов, крупными купюрами, в бумажном комке было не меньше пяти тысяч. Никитин попытался было мысленно перевести обещанные пятьдесят тысяч фунтов в рубли, но мозг в ответ выдавал лишь мигающее сообщение ERROR, как калькулятор с переполнившейся разрядной сеткой.
- Договорились… - Никитин не расправляя запихнул денежный ком во внутренний карман пиджака. - Только тогда хотя бы скажите, что у вас там? - он показал все еще трясущимся мизинцем на лежащую в ногах у девушки сумку, которую так никто и не досмотрел.- Подарок, - лаконично ответила Рита. - У него сегодня день рождения.
ПОСЛЕДНИЙ ВЕЛИКИЙ ПИСАТЕЛЬ
Оживленная вечерняя улица со всеми ее гудками, криками, яркими огнями фонарей и витрин. Вера бредет вперед, не разбирая дороги, наталкиваясь на суетных торопливых прохожих. Каждый из них думает о чем-то своем, не замечая никого вокруг, у каждого внутри целая вселенная, в каждом безбрежным океаном плещется бесконечная красота, отложенная до лучших времен. Но нам с вами нет до прохожих никакого дела, а значит, и их нет, и не было никогда, а есть только вот эта пятнадцатилетняя загорелая девушка с маленьким приволжским носиком, по которому в разные стороны сползает узкая полоска веснушек, и длинными южными бровями, изогнутыми циничной охотящейся чайкой. Одна из бровей пересечена небольшой канавкой бледно-розового шрама - след осколочной гранаты из самого детства, о котором услужливая память уже ничего не помнит: трое мужчин врываются в дом в маленьком кавказском ауле, женские крики, автоматная очередь в потолок, взрыв, не важно…