Антон делает Ивану знак не выводить царя из заблуждения и о том же умоляет жестами Смурова.
Предерзостный. Но законник превеликий и орудовал по правилу и на пользу, и на том ему спасибо! У тебя, Смуров, не токмо паруса, но и слуги, видать, изрядные.
Антон
(с воплем).
Мой! Мой! Мой это слуга, господин Питер! Это я, я его вышколил, я и успокоить тебя ему повелел!
Пётр.
Вот как? Что ж ты сам не ратовал, а слугу подослал? Оно, впрочем, где тебе противу меня? Хиловат… и хлипок. Имя?
Антон.
Антон Свиньин.
Пётр
(радостно).
Боярина Якова Петровича покойного сынок?
Акакий.
Он самый, господин Питер. Стой! Примечание: они Смурову соседи.
Пётр.
Отец твой нужный и редкий человек был! Государственность понимал. Таких в боярстве наперечёт. Поди сюда! (Целует его.) Матушка твоя Неонила Варфоломеевна здравствует?
Иван что-то тихо шепчет Сеньке, тот исчезает.
Антон.
В полном здравии пребывает.
Пётр.
Что ж её здесь-то не видно? Так, так… Уж не купеческого ли угощения гнушается? Ну да, вы — соседи. Дело исправимое. Послать за ней!
Иван.
Уже послано, господин Питер. Сейчас быть изволит.
Пётр.
Да он у тебя и совсем молодец. Ты, брат, его береги да люби.
Антон.
Души в нём не чаю, государь. Пуще зеницы ока берегу и всяческую ласку оказываю.
Ганнибал многозначительно кашляет.
Пётр.
Что с тобой, Ибрагим? Поперхнулся? Осторожней пей, тем паче перед отъездом! Жулёв! Сиди! За дела в другом месте ответишь. Здесь ты — гость. На горячку мою не пеняй и не гневайся.
Жулёв.
Какой гнев, государь! Жизнь за тебя отдам, да ведь ты рассуди: где лес брать? Хороший весь в боярских вотчинах. Взять хоть вон их леса… (Показывает на Антона.)
Антон
(грозит пальцем).
Ну, ну! Наших лесов тебе не взять!
Пётр.
Молодой кавалер, тебя девицы зело заждались. Их без куртуазии долго оставлять неполитично.
Антон отходит к Гликерии.
Н-да… Покуда боярство это перемелешь да на пользу наставишь, семь жизней прожить потребно. Породнить их с купцами надо бы. Вот что…
Люба
(подойдя с подносом).
Не угодно ли пирожка, господин Питер? Сама гостей ради замесила.
Смуров.
Попалась. Угощает, штраф.
Пётр.
Врёшь. Даме прелестной отказу быть не возможно. Дочь твоя, Карпий?
Акакий.
Что дочь — не в том суть! Примечание: моя ученица. Письмо и цифирь не хуже дьяка знает.
Пётр.
Хвала ученице, да и учителю, коли так… Спасибо, красавица…
Люба отходит.
(Смотрит ей вслед.) Хороша и скромна. Гм… А ежели?.. (Антону.) Эй! Молодой кавалер! Поди-ка сюда! Девицам слишком долго куртуазию делать неполитично. А ну, доложи, господии Свиньин, чему обучен?
Антон.
Всем наукам дворянским, какие есть. Охоте псовой, вокабуле французской, игрищам в кости, шести молитвам и политесу.
Пётр.
Ух, как много! А ещё чему?
Антон.
А я, господин Питер, как матушка овдовела и хозяйство на моих плечах, того ради за недосугом и по малолетству ещё других наук не превзошёл.
Пётр.
Хозяйство, истинно, забота немаловажная. Ну, малолетний, как же у тебя в подмосковной? Урожай ныне хорош. Какова уборка?
Антон.
В полном благополучии, к окончанию приходит. Огурцы уже в снопы повязали, одну капусту скосить осталось, да ожидаем — ещё не довольно кисла.