И почтенный их наставник месье А-Ка-Ки, что по-русски значит «акация», оказали нам честь, поселившись во «Льве и Кастрюле».
Кеке.
И подумать только! Они всего два года в Париже, а говорят по-французски почти, как мы.
Ниниш.
О, во всём мире высшее общество говорит по-французски, а эти юные студенты, как сообщил мне по секрету их почтенный наставник, ни больше, ни меньше, как (шопотом) родные племянники самого царя.
Кеке.
Как, все двадцать два человека?
Ниниш.
Фи! Месье Кеке! Неужели вы не знаете, что в России цари называют «племянниками» своих внебрачных детей.
Мутон.
А! Тогда другое дело. Двадцать два незаконных сына — для царя это ещё скромно… Но… как же…
Ниниш.
Ну, что вас смущает?
Мутон.
Но, как же месье Аннибал? Ведь он же негр?
Ниниш.
Стыдитесь, месье Мутон! Весь мир знает, что царь завоевал дикую страну Пултаву, имел роман с чёрной принцессой этой страны, и месье Аннибал — плод этой страсти… Это сообщил мне по секрету их почтенный наставник, прося обращаться со всеми, как с кавалерами царской крови. Сам же он — первый министр и родной дядя царя, как он сообщил мне по секрету.
Мутон.
Мадам! Вы что-то часто вспоминаете о нём. Это кончится плохо. Не слишком ли много секретов между вами и министром, мадам?
Ниниш.
Месье Мутон, вы, кажется, контролируете свою хозяйку? Контролируйте лучше счёт мясника. Он опять приписал две телячьи головы, а вы делаете вид, что вы — третья, и платите. Не слишком ли много секретов между вами и мясником, месье?
Мутон
(смутившись).
Что за подозренье, мадам? Если он ошибся, я ему недоплачу в следующий раз. Вот и всё.
Ниниш.
Надеюсь. А теперь, месье, плита призывает вас.
Кеке уходит.
Мутон
(нежно).
Ниниш…
Ниниш.
Опять!
Мутон.
Да. Опять! Ниниш, вы обещали мне стать моей женой и всё откладываете и откладываете. Я жду четыре года. С меня довольно! Либо мы через три дня идём венчаться к вашему аббату, либо я через три дня иду служить к вашему конкуренту. Да, да… В «Луну и Яичницу».
Ниниш
(тихо).
Ого! Это, кажется, серьёзно. (Громко.) Но, мой Жозеф!..
Мутон.
Ах!
Ниниш.
Вы правы. Я всё откладываю и откладываю. Но что я откладываю? Я откладываю звонкие луидоры. Я решила принести вам в приданое не менее 20.000 ливров, И не хватает самых пустяков.
Мутон.
О, если так... Но скажите, когда же?..
Ниниш, начинает встревоженно принюхиваться. Мутон, следя за ней, невольно делает то же,
Ниниш.
Это кабан.
Мутон.
Я ничего не чувствую.
Ниниш.
Я говорю вам: это горит кабан.
Мутон.
Значит, шелопай Кеке опять зазевался. Проклятье! (Убегает.)
Ниниш.
Ха-ха-ха… Ну, вот и всё. Нет, месье Мутон! Я не так глупа, чтобы стать вашей женой. Таких мужей, как вы, я найду, где угодно, а таких поваров — нигде…
Входит Акакий. Он в модном французском платье, помолодел и подтянулся.
(Заметив Акакия). Ах!.. Ваша светлость… Это вы?..
Акакий.
Бонжур, мадам! Как ваше здоровье? Хорошо ли ночевали?
Ниниш.
Ах, господин министр, у нас говорят не «ночевали», а «провели ночь»…
Акакий.
Век живи — век учись. У нас на Руси, коли человек спал один, то ночевал, а коли провёл ночь, то не одни.
Ниниш.