А ты куда бьёшь? Разве так показано?
Смуров.
Ну, вот и мир. Рад и счастлив. Кушайте, дорогие гости. Ох! Запамятовал, угощать-то не велено.
Акакий.
Штраф! Штраф! (Громко.) Государи мои, внимать прошу, — за проступок противу правила купец Смуров штраф пьёт! Мой грог. Пробуй!
Смуров.
Помилуй, Акакий Львович. Я же непьющий! Да мне после него сразу под стол!
Акакий.
Сразу — не сразу, но во благовремении! Небось, тогда и я с тобой упаду. Пей. Я за всё отвечаю.
Смуров.
А коли так, за царя Петра Алексеевича. Ура!
Бояре
(кисло).
Уря-а-а.
Акакий.
Музыка! Минувет.
Музыка начинает, но по знаку Акакия обрывается.
Стой! Молчать! Правило: «Кавалерам дамских персон с любострастием не хватать, а вертеть с любезностью и приятством». Уразумели?
Все.
Уразумели!
Акакий.
Вот теперь давай!
Вступает менуэт.
Любушка, пока ноги меня держат, ты со мной в первой паре.
Идёт менуэт. Его танцуют с непривычка смешно и неуклюже под русские мотивы роговой музыки.
Из первой кулисы по авансцене спиной к зрителю пробирается стройный молодой человек в военной форме. Видно, он ищет кого-то в этой толпе. Всё ещё спиной к зрителю он, помимо воли, попадает в круг, внезапно образовавшийся при новой фигуре танца. Круг этот скрывает его от зрителя, до сих пор не видевшего его лица. Внезапно раздаются женские крики. Круг раздвигается, и молодой человек остаётся в его центре уже лицом к зрителю. Это негр Ганнибал. Черты его лица благородны, манеры сдержанны, выправка превосходная.
Боярыни и бояре.
Свят, свят, свят!..
Гликерия
(чуть не столкнувшись с Ганнибалом).
Ах! Чорт! Чорт! Вельзевул! (Шатается и хочет упасть на руки Антона.)
Антон
(дрожа).
Н-н-н-н-е д-держу, и — не падайте! Иван! Подхвати!
Иван подхватывает Гликерию.
Смуров
(Акакию).
Говорил я тебе — велика чарка. Вон что привиделось. (Показывает на Ганнибала.)
Акакий.
Очнись, купец. Да это же… (Шепчет на ухо.)
Смуров.
Вишь ты! Это дело. Так это значит он?.. А я думал, до чортиков напоили.
Люба.
Подойдите же, батюшка, скажите хоть слово. Неловко… Конфузия…
Смуров.
Ох, Любушка, боюсь…
Люба.
Чего бояться? Ведь и он — человек.
Смуров.
Да не его боюсь, а штрафу!
Люба.
Ну, так я сама. (Смело подходит к Ганнибалу и делает реверанс.) Добро пожаловать, сударь! О персоне вашей много наслышаны и гостем вас видеть за удовольствие почитаем.
Ганнибал.
Благодарю от души за ласку. (Тихо.) И за смелость. Не часто девицы, личность мою увидя…
Люба
(любезно перебивает).
Не сетуйте, сударь, на дикость. Она волей государевой скоро сгинет. (Громко.) Сударыни! Сие — царский крестник Ибрагим Петрович Ганнибал ассамблею вашу посетить удостоил. Просим любить да жаловать. Пройдёмте к отцу сударь.
Смуров
(тихо).
А как он, Акакий Львович? Не того — не линяет? Как бы Любушку не измазал. Ведь юна же вся в белом…
Акакий.
Ну, брат, ты, я вижу, штрафов платить неспособен. Пить тебе зело не можно. Это ты слинял, а его сама натура на совесть выкрасила.
Ганнибал
(подойдя к Смурову, вежливо).