– Моей пропажей… – перебил Вадим. – Ей они заинтересуются не сразу.
– Это еще почему? – мужик вскинул брови, но тут же осекся. – Хотя дело твое… Мы все равно избавимся от чипа не здесь. Иначе твоей последней локацией будет наш миленький подвальчик, – мужик обвел руками помещение, явно радуясь его убранству.
Две старых лампы бросали причудливые тени на экспонаты этой трансгуманистической выставки. Висящие по всей стене протезы, всех форм и размеров, конечно, поражали, но Вадим уже нагляделся вдоволь.
– И вы мне доверяете?
– Мы проверили тебя еще до того, как ты зашел, – послышался женский голос из темной глубины подвала.
Угол помещения, до которого не доходило скудное освещение, источал синеватое свечение – кто-то там сидел за компьютером.
– Это моя ассистентка. Не заглядывай, все равно ее не увидишь… Да, мы пробили тебя по всем базам… которые у нас есть, разумеется. Знали вы бы все, какой гигантский след оставляете в жизни… и какой инфой раскидываются ваши чипы каждую секунду. Простой сканер около звонка и…
– Я все знаю. Может, даже больше, чем вы… – Вадим уже начинал уставать от таких долгих прелюдий. – Мы теперь делаем все одним выставленным вперед запястьем. У нас там все документы, у нас там датчики контроля гормонов и нейромедиаторов… постоянная слежка за предыдущим выбором для подсказки выбора следующего… и поиск врагов с помощью сравнения физиологических показателей.
– А ты… молодец. Люди обычно пугаются такой информации… Откуда познания? – мужик запрыгнул на стол и устроился поудобнее: от этого разговора он явно начинал получать удовольствие.
– Скажем так… я в той сотне людей, которые узнали обо всем этом самыми первыми, – Вадим решил быть полностью откровенным: может быть, среди этих людей он найдет союзников. – И теперь, возможно, у меня больше всего шансов это изменить.
* * *
– Изменить что? – снова послышался женский голос.
– Катя… – укоризненно прикрикнул мужик.
Вадим нахмурился:
– Изменить все, что происходит за этой дверью.
– Это означает изменить и то, что находится здесь, – мужик соскочил со стола и приблизился к Вадиму. – До тех пор, пока, как ты говоришь, за той дверью происходит все, что там происходит. Полицейские облавы, слежка, контроль и так далее… до тех пор мы и работаем. Хочешь изменить мир, начни с себя, а мы, – мужик показал на операционный стол, – тебе в этом поможем. Но стоит тебе изменить мир, что же будет с нами?
– Он опять заболтался, – из мрака самого темного угла этого подвала вышла девушка того типа, о котором Вадим всегда думал: он ее не достоин. – Простите, Марк всегда так.
Девушка была одета в три слоя одежды – не очень модно для текущего времени года. Обычно в феврале люди носили пять элементов одежды выше пояса: две толстовки и три футболки, все обязательно разных размеров – так диктовала современная мода. Пепельное каре, тоже весьма старомодный пережиток прошлого, поблескивало в свете двух старых ламп. Девушка подошла к Вадиму и протянула руку:
– Я Катя.
– Я Вадим, – он неловко пожал руку Кати, а затем протянул свою мужчине.
– Марк, – мужик недовольно сжал руку и поковылял в сторону операционного стола. – Операцию делать будем?.. Или пойдешь гулять?
– Не надо так строго, – Катя улыбнулась и попыталась отвлечь Вадима от разговора с Марком. – Что ты говорил о шансах изменить мир?
– А какое вам дело?
Катя снова улыбнулась, прошла в свой угол, на мгновение утонула в темноте и вернулась с сигаретой в зубах:
– Ты можешь нам здорово помочь.
– Чем же?
– Говоришь, ты был в Золотой Сотне? Или до сих пор там? – Катя затянулась.
– Что за Золотая Сотня?
Марк усмехнулся.
– Те сто человек, которые знают обо всем… или почти обо всем.
Вадим прислонился к стене и постарался припомнить:
– Это президент, те, кто вокруг него, Госсовет, семь сотрудников “Российской газеты” и Сам.
– Сам не в счет.
– Это еще почему?
– Он единственный, кто в Общей России не был чипирован.
– Откуда ты знаешь?
– Мы многое знаем… – Катя хвастливо улыбнулась. – Может… побольше тебя.
– И вы ничего не делаете? Сидите здесь, понимая всю структуру монстра, но не боретесь с ним?
– А ты?
– Я… – Вадим замялся – тут Катя была права. – Может, я ищу таких же, как я.
– Так все же… – донесся заинтересованный голос Марка. – Кто ты из Золотой Сотни?