– Все получилось. Благодаря твоему вирусу в системе российского интернета и нашей маленькой операции в Новоузенске мы наконец добились прогресса. И теперь я могу рассказать тебе все, что знаю о Проекте.
Вадим не очень обрадовался – так начинались многие речи, не приводящие ни к чему.
– Неужели.
Влад усмехнулся и потер голову в районе шрама:
– Проект Самого изначально был нацелен на всех нас, а вернее на наши чипы. Я знаю совсем малую часть, но исходя из своих данных могу сказать, что Проект предназначался для выведения контроля за нами на высший уровень. Теперь же мы развернули пушку врага в его сторону и будем стрелять.
– В каком смысле? – теперь уже Вадиму стало интересно.
– Наши ребята все это время сидели за компьютерами – именно поэтому я просил тебя подождать. Все это время они разбирались в строении системы сети и в тонкостях Проекта. Сегодня мы готовы. Четвертый этап – восстание. Сегодня мы готовы свергнуть Госсовет.
На протяжении почти десяти лет семь товарищей по счастью собирались в баре пятничным вечером и обсуждали все, что накопилось в их головах. Вадим не знал о том, что случилось с его семеркой после ухода в подполье. Может быть, их всех арестовали. А может они так же работают в “Российской газете”, очищая умы граждан от налета свободомыслия.
Следующей задачей Сопротивления было снова собрать старых друзей вместе. Влад только предложил эту идею на общем собрании в Узле, как Вадим уже доказывал ее необходимость, желая поскорее встретиться с друзьями. Основным замыслом было собрать главных проповедников Госсовета вместе, чтобы устроить массовую информационную атаку. В то время, как люди из Сопротивления будут заниматься развертыванием Проекта, шестеро из “Газеты” должны отправить сообщения всем гражданам страны о государственном перевороте, о воцарении справедливости и немедленном обретении свободы – с необходимыми доказательствами преступности режима, разумеется.
– И после этого – последний этап. Визит к Самому.
* * *
Благодаря махинациям Сопротивления с системой российской сети Вадима и еще многих людей получилось удалить из списков подозреваемых в антигосударственной деятельности. Это была программа в общей системе, а, как говаривал один хакер, ни одна система не безопасна. Теперь за Вадимом никто не охотился – но на сколько этого хватит, никто не знал, поэтому нужно было действовать.
Он вернулся в подвал Марка и Кати в конце лета. Все было почти так же, как и три месяца назад. Только людей теперь было намного больше. Члены Сопротивления сновали по тесному помещению, о чем-то переговариваясь, что-то помечая на картах, развешанных по стенам. Операционного стола не было, на его месте стоял стол с парой компьютеров и ноутбуков.
Вадим сохранил теплое чувство по отношению к Кате и надеялся, что она сохранила его тоже. Если быть честнее, Вадим надеялся на то, что у Кати было хоть какое-то чувство, что их поцелуй не был случайностью или женской уловкой.
Вадим радостно поздоровался с Марком и сразу направился в дальний угол подвала. Катя была там – курила сигарету, картинно выпуская дым. При виде Вадима глаза ее расширились.
– Ты здесь! – Катя бросилась на шею, крепко прижавшись к Вадиму, грудь ее вздымалась от тяжелого дыхания, а сигарета в руке за спиной рассыпала пепел. – Я уже думала, что ты не вернешься. Мы никак не могли найти тебя. Данных не было ни среди Сопротивления, ни в сети, ни у Первой Полиции. Где ты был?
– В Узле.
– Что за Узел?
– Это… бункер сопротивления. Я попал туда сразу же после застенок…
– Тебя поймали?
– И тут же вызволили. Игорь из третьего блока Сопротивления.
– Я ни о чем этом не знаю. Ни об Узлах, ни о блоках. Все это время мы сидели здесь, в нашем подвале… переоборудовали его для новых целей. Теперь все только и говорят, что о революции. Призрак бродит по России – призрак свободы и справедливости, – Катя сделала серьезное лицо, но не выдержала и рассмеялась.
Вадим улыбнулся и обнял Катю. Все теперь было хорошо. Жизнь его, сжатая от постоянных переездов и пряток, словно вновь выпрямилась, стала ровной и мягкой.
– Я думал, что ты не станешь меня ждать, – Вадим взглянул в зеленые глаза Кати.
– Но разве тот поцелуй тебе ничего не сказал?
– Иногда я думал о нем как о твоей шутке или уловке. Иногда я надеялся, что все это было искренне…
– Это было искренне! – Катя вдруг вспомнила о сигарете, затянулась последний раз и выбросила окурок. – Ты мне сразу понравился. Понравился своей смелостью, когда пришел сюда. Понравился своим упорством… Своей…