Семеро из «Российской газеты» еще немного выпили, договорились о точном времени запуска информационной атаки, а именно через два дня, и обсудили последние новости – в основном все касалось способов усыпления бдительности населения и удаления из памяти людей всех событий последних убийств. По своему обыкновению «Газета» и ее не менее могущественные филиалы справились отлично. Всем были выданы премии. Семен, как и рассчитывал, стал заместителем главного редактора, а самим главредом назначили Женю. Исчезновение Вадима вычеркнули из истории, его самого вычеркнули отовсюду – до некоторого времени он оставался только в списке розыска, но совсем скоро исчез и оттуда. Теперь Вадим был невидимкой и по-настоящему наслаждался новым титулом.
На следующий день в подвале Марка, где теперь жил Вадим, появился Влад. Он пришел с важным сообщением – встречи с Вадимом просила сама Елена Власова.
– Лена? – Вадим умывался в грязном подпольном туалете, отходя от вчерашней пьянки. – Зачем она хочет меня видеть?
– Этого я не знаю, – Влад стоял, опершись на дверной косяк, и хрустел каждым пальцем по очереди, – я всего лишь пришел тебе это сообщить. Мне как раз нужно с Марком утрясти пару вопросов перед завтрашним событием, вот и решил лично передать.
Вадим боялся встречаться с Леной. Что она о нем думает после всего, что было? Зачем хочет его видеть? Но делать было нечего – Катя еще спала, а день был полностью свободным. Уже завтра – восстание, Вадиму даже не верилось. Что бы ни хотела от него сейчас Лена, это ничего не изменит и не испортит.
– Где она?
– Сейчас в северном Узле.
Северным Узлом было заброшенное здание недалеко от Сергиева Посада. Вадим отправился туда, прошел пару проверок паролями и вошел внутрь. Раньше это был приличный особняк, в котором, наверное, жили какие-то богатенькие предки одного из членов Сопротивления. Со стороны казалось, что дом пустует, окна были заколочены, а крыша разваливалась. Но внутри была развернута небольшая база для регулирования действий Сопротивления в этом районе.
И тут Вадим увидел ее – Лена стояла у шкафа с планшетом и что-то там печатала. Прошло девять лет с тех пор, как они последний раз встречались. Вадим неуверенно подошел поближе.
– А вот и ты! – в голосе Лены смешалось и нетерпение, и радость, и растерянность.
Вадим попытался улыбнуться и взглянул Лене прямо в глаза. Лицо ее стало намного более серым – Вадим подумал, что это из-за постоянных пряток в подполье – но глаза цвет не поменяли. Это были все те же голубые алмазы, притягивающие к себе невидимой силой.
– Как ты и просила.
– Да, просила, – Лена говорила мягко и властно одновременно. – Ты ведь помнишь меня?
Вадим даже усмехнулся – такое бы он точно не забыл.
– Конечно, ты…
– Май двадцать седьмого, – Лена перебила. – Я до сих пор не могу понять, зачем позвала тебя к себе домой, для чего все это было.
Вадим снова вспомнил ту ночь. Вспомнил, как ее длинные волосы лезли ему в глаза, пока он что-то шептал на ухо, обнимая Лену. Она же хмурилась и ничего не отвечала.
– Но теперь я понимаю, что здесь была большая цель… После того судебного заседания, когда Госсовет и вся верхушка была на твоей стороне, я кое-что осознала. Я наконец нашла смысл жизни, нашла то, за что можно было бороться. Я увидела настоящего преступника – и это был не ты.
Вадим был поражен, хотя примерно так он и думал – все же услышать это из уст Лены было чем-то другим. Он подошел еще ближе и тихо сказал:
– Все это время я вспоминал о тебе с большим… – Вадим не мог подобрать слов, – сожалением, я думал о том, что наделал.
Лена медленно подошла вплотную к Вадиму и мягко обняла его.
– Теперь все хорошо. Прошло так много лет, что я уже и не держу на тебя зла. Однако именно благодаря тебе я обнаружила своего врага… обнаружила недостаток существующей системы, даже систему недостатков.
Вадим понимал, что теперь он был прощен. Она вызвала его, чтобы сказать это. Теперь все будет хорошо.
– Революция будет завтра. Весь итог моей работы подходит к концу. Без той боли, что ты мне причинил, не было бы ничего… Я лишь хотела сказать тебе, что больше ты можешь обо мне не вспоминать. И я о тебе больше вспоминать не буду. Завтра все кончится.
Пусть просьбы станут известны
Восстание было назначено на 24 августа. Это было воскресенье, и многие из Сопротивления посчитали такой выбор символичным. Вечером субботы Вадим вернулся с приподнятым настроением. После встречи с Леной пазлы мировой мозаики вставали на места. Вадим сидел на лавочке поодаль от входа в подвал и курил, выпуская дым в небо. Птички чирикали ленивые мелодии на деревьях, а редкие люди в этом забытом всеми районе спешили по своим смешным делам. И никто из них не знал о том, что завтрашний день будет занесен в учебники истории.