Приближалась середина июня. Утро выдалось жарким и безветренным. Большинство обитателей Ла-Банделетт еще не проснулись. Метки и зеленые дорожки для мяча все еще поблескивали росой; ряды сосен, заслоняющие море, казались погруженными в молчание. Ева не была в ударе и попала мячом в песчаную ловушку, приближаясь к третьей лунке.
Чувствуя себя скверно после бессонной ночи, Ева сняла с плеча сумку для гольфа и бросила ее наземь. Ей казалось, что она ненавидит эту игру. Присев на край песочной ловушки, Ева уставилась на поле. Она все еще смотрела на него, когда в воздухе просвистел мяч, упал в траву возле лунки, откатился в сторону и свалился в песок рядом с ее мячом.
— Идиот! — сказала Ева вслух.
Через минуту-две с другой стороны лунки появился молодой человек, вырисовываясь силуэтом на фоне неба.
— Господи! — воскликнул он. — Я не знал, что вы здесь.
— Все в порядке.
— Я не хотел вам мешать. Мне следовало крикнуть. Я…
Незнакомец спрыгнул в песок, снимая тяжелую сумку с клюшками. Это был крепкий, симпатичный, хотя несколько чопорный молодой человек с самым приятным выражением лица, какое Ева видела за долгое время. Его каштановые волосы были густыми, но коротко подстриженными. Маленькие усы придавали ему вид светского льва, которому, однако, противоречила серьезная осанка.
Молодой человек молча глазел на Еву. Все в нем выглядело вполне корректно, если не считать внезапно залившего лицо густого румянца. Было видно, как он отчаянно пытается это предотвратить, проклиная себя на чем свет стоит и в результате краснея еще сильнее.
— Я видел вас раньше, — заявил он.
— В самом деле? — откликнулась Ева, сознавая, что выглядит не лучшим образом.
После этого прямота Тоби Лоза одним прыжком достигла того, на что бы его дипломатии потребовались месяцы.
— Скажите, — осведомился он, — вы еще замужем или как?
Игру они закончили вместе. На следующий день Тоби сообщил семье, что познакомился с замечательной женщиной, которая была замужем за свиньей, но держится так, что вызвала бы восхищение у кого угодно.
Это была правда, но подобные объявления редко принимают благожелательно в семье молодого человека.
Ева, считавшая, что знает людей своего круга, воображала, как на это прореагировали Лозы. Она представляла себе бесстрастные лица за обеденным столом, скромное покашливание, взгляды в сторону, небрежные вопросы типа «В самом деле, Тоби?», за которыми следовали фразы, что было бы интересно познакомиться с таким верхом совершенства. От женской половины семейства — леди Лоз и сестры Тоби, Дженис — Ева ожидала враждебности, едва замаскированной вежливостью.
Поэтому она была удивлена тем, что произошло.
Они просто приняли ее, пригласив к чаю в роскошный сад позади виллы Лозов. Прежде чем прозвучало десять слов, обе стороны поняли, что все в порядке и что они подружатся. Такое бывает — даже в мире, каким его знал Нед Этвуд и какой, к сожалению, часто знаем мы с вами. Смущение Евы сменилось горячей благодарностью, растопившей лед на ее нервах. Она чувствовала себя такой счастливой, что почти боялась этого.
Хелене Лоз — матери Тоби — Ева явно пришлась по душе. Двадцатитрехлетняя рыжеволосая Дженис открыто восхищалась ее красотой. Дядя Бен, хотя покуривал трубку и говорил мало, всегда принимал ее сторону в споре. Сэр Морис часто спрашивал ее мнение о каком-нибудь предмете в его коллекции. Это было сродни посвящению в рыцарское звание.
Что касается Тоби…
Тоби был очень обаятельным и порядочным молодым человеком. Если в его поведении иногда присутствовала некоторая чопорность, ее смягчало чувство юмора.
— В конце концов, мне приходится быть таким, — заметил он.
— Каким? — спросила рыжая Дженис.
— Женой Цезаря. В качестве управляющего филиалом банка Хуксона в Ла-Банделетт… — даже сейчас эти слова вызывали у него приятное возбуждение, — я должен соблюдать осторожность. Лондонские банки не одобряют легкомысленного поведения.
— Только лондонские? — отозвалась Дженис. — Даже во французских банках редко видишь клерков, прячущих блондинок под прилавком или напивающихся в рабочее время.
— Думаю, — мечтательно промолвила Хелена Лоз, — пьяные служащие банка являли бы собой самую замечательную сцену, с какой только можно столкнуться за пределами книг Торна Смита.[2]
Тоби выглядел слегка шокированным, но, подумав, пригладил усики.
— Банк Хуксона — один из старейших в Англии, — сказал он. — Их офис находился в здании у Темпл-Бара, когда они еще были ювелирами. — Тоби повернулся к Еве:
2
Торн Смит-младший Джеймс (1892–1934) — американский писатель, автор комедийных фантастических произведений.