— Так и сказал? — недоверчиво спрашивает Гарри.
— Ну, вообще-то он сказал, что если выпьешь всё сразу, сдохнешь и окажешься самым большим кретином, но я решил перефразировать.
Марк настолько обезоруживающе улыбается, что и Гарри не может сдержать кривую ухмылку. Хотя радоваться пока нечему.
— Ну так что? — спрашивает Марк, открывает дверь камеры и оборачивается. — Остаёшься здесь, или всё-таки пойдём?
Гарри бросает последний взгляд на плесневые каменные стены и уверенно кивает. Он выходит в коридор следом и останавливается. Марк небрежно захлопывает решётчатую дверь и хмурится.
— Ты чего замер? Передумал что ли?
— И что, мы вот так вот просто пойдём по поместью, и ты не станешь связывать мне руки или держать под прицелом?
Несколько секунд Марк смотрит на него с откровенным сожалением, а потом тяжело вздыхает и качает головой.
— Ну ведь с отцом ты как-то дошёл, вроде, не потерялся.
— Твой отец избил меня, прежде чем вести наверх.
Марк задумчиво чешет затылок.
— Нет, ну я, конечно, могу наподдать тебе пару раз, если это поможет. Может, пойдём уже, а? — добавляет он скучающим голосом и шагает по коридору.
Наверное, срабатывает простой принцип «плохой надзиратель, хороший надзиратель», потому что Гарри вдруг чувствует себя в безопасности рядом с бывшим слизеринцем. Он медлит ещё немного, а потом бегом бросается вслед за Марком, видя, что тот уже достаточно далеко. Догнав его, он выравнивает дыхание, и некоторое время они идут молча. Наконец Гарри не выдерживает:
— Так что сказал ваш Лорд про меня?
— Поверь, мне он про тебя точно ничего не рассказывает, — усмехается Марк и добавляет с издёвкой: — Эфенди.
— Я просто хочу понять, что происходит.
— Естественное желание. Я, знаешь ли, и сам частенько не понимаю, что к чему. Но мне надоело спрашивать. Я считаю так: если дело меня касается, мне о нём расскажут.
— Между прочим, всё это меня очень даже касается. Так что я хочу знать…
— Ну а ты сам мозгами пораскинь, — насмешливо перебивает Марк. — После твоего утреннего фееричного выступления Лорд с советником запираются и что-то долго обсуждают. Потом приказывают напичкать тебя лечебными зельями и отвести в комнату, которую, между прочим, приготовили специально для тебя. Вот как ты сам думаешь, что происходит, а?
Вопрос, кажется, не риторический: Марк поворачивается к нему и ждёт ответа.
— Я остаюсь, — тяжело вздыхает Гарри.
— Ну, видишь, как всё просто! — улыбается Марк. — Так что с прибытием, эфенди.
— Не называй меня так, — морщится он.
— А как мне тебя называть?
— Я — Гарри Поттер, — мрачно отзывается Гарри, и Марк издаёт короткий смешок.
— Извини, но твою фамилию я слышу почти каждый день. Она мне до смерти надоела. Так что, если не против, буду звать тебя по имени.
— Да как угодно, — отвечает Гарри задумчиво, и тут вспоминает вопрос, который мучил его с того момента, как он увидел Волдеморта. — Слушай, Эйв… — он запинается, понимая, что не сможет называть Марка по фамилии, которая принадлежит избившему его человеку. — Марк, — исправляется Гарри, — а давно ваш Лорд с таким лицом ходит?
— Да уж год как, — просто отвечает он. — Ходил, ходил, красными глазищами сверкал, а потом однажды спускается на завтрак… Мы его поначалу даже не узнали, — он усмехается. — Наверное, запряг Снейпа, чтобы тот сварил какое-нибудь зелье. А почему он так молодо выглядит, я не знаю. Наверное, таким зелье вышло.
— Понятно, — бормочет Гарри, пытаясь вспомнить, рассказывал ли Снейп хоть на одном собрании Ордена, что у Волдеморта теперь человеческий облик.
Они покидают подземелья и идут по уже знакомому лабиринту коридоров. Гарри решает ещё расспросить Марка, пока тот в настроении поболтать.
— Марк, а в поместье… ещё легилименты есть? — осторожно спрашивает он.
— Не волнуйся, не раскроют, — весело смеётся тот, а Гарри резко замирает на месте.
По позвоночнику ползёт неприятный холод, а в горле пересыхает. Но он старается не показывать своего смятения. Он пытается изобразить искреннее удивление, но, видимо, получается плохо, потому что Марк, увидев его лицо, тоже останавливается и примирительно поднимает руки.
— Спокойствие, спокойствие, — вздыхает он, качая головой. — Слушай, Гарри, ты пойми одну простую вещь: мне наплевать, что ты там задумал.
Гарри нервно сглатывает и продолжает идти.