Что было написано на пергаменте, Гермиона не разглядела. Только почерк показался ей смутно знакомым.
— Да пошёл он к чёрту! — возмущённо выдал Гарри, как будто говорил с совой. — Нет.
Он поднял глаза и нахмурился.
— Есть у кого-нибудь перо или карандаш?..
— У меня есть ручка, — вспомнила Гермиона, шаря в сумочке.
— Спасибо.
Гарри взял ручку, небрежно перечеркнул написанное и вывел ниже строк всего одно слово: «Нет». Потом убрал пергамент в конверт и вручил сове, наставительно добавив:
— Скажи ему, что у меня ещё час и что он меня достал.
Даже если сова и поняла его, она вряд ли бы смогла передать адресату устное послание. Взмахнув крыльями и напоследок ухнув, она поднялась в воздух и затерялась между крышами домов.
— Кто достал? — осторожно спросил Рон, наверняка чувствуя, что дело его не касается.
Гарри, однако, пожал плечами и весело пояснил:
— Да есть тут один тип, который мне с одиннадцати лет жизнь портит. Засранец носатый.
Тут уже и Гермиона робко улыбнулась.
— Как поживает профессор Снейп?
— Не спрашивай, — Гарри махнул рукой. — Нормально он поживает. Что ему сделается? Ходит вечно недовольный, всех третирует.
— Одним словом, как обычно, — улыбнулся Рон.
— Да уж.
Это был наиболее удачный момент для вопроса. Гермиона чуть подалась вперёд, понимая, что играет с огнём.
— А как поживаешь ты, Гарри?
— Хорошо, — отозвался он немедленно. — Правда, дел… Очень много дел. Я почти живу в Министерстве. Я даже не помню, какое сегодня число, так что если скажете, буду признателен. Ну и времени ни на что не остаётся. Две недели назад вернулся из Ирландии. Слава богу, там хоть всё стало мирно. И к открытию Лидса готовимся…
Рассказ получался совершенно несвязным. Было впечатление, что Гарри просто вываливает на них кучу разрозненной и безопасной информации, то ли потому что действительно случилось многое и он не знает, с чего начать, то ли потому что за всей этой мишурой хочет скрыть что-то более важное. Проверить это можно было лишь одним способом.
— Гарри, — мягко прервала его Гермиона. — Мы знаем. Ты уже рассказывал про Лидс.
— Да. Верно. Извини.
— Всё в порядке. Но я хотела узнать, как ты сам. Понимаешь, Дамблдор… — она отвела глаза и заметила, что Рон тоже уставился на свою чашку. — Он много рассказывал, когда тебя арестовали. Это были невероятные рассказы. И после того как ты… освободился…
— Нет, — вдруг жёстко оборвал её Гарри. На его губах уже не было и намёка на улыбку. — Нет, давай называть вещи своими именами. Не освободился, а сбежал.
Он посмотрел сначала на неё, потом — на Рона, но их головы были по-прежнему опущены. Гарри вздохнул и принялся вертеть на блюдце свою чашку. Тон его немного смягчился.
— Слушайте, я знаю, какой вопрос вас так мучает, вы просто боитесь задать его вслух. Но я готов вам всё рассказать. Честно. Мне нечего скрывать. Да вы и сами почти всё знаете. Да, меня вытащили из тюрьмы Пожиратели, и я их возглавил. Но не для того, чтобы развязать войну. Просто Дамблдор пустил всё под откос, нужно было исправлять. Посмотрите вокруг: всё тихо, мирно, все магазины работают, школа и больницы тоже, открывается университет. Никаких волнений, никаких авроров или Пожирателей на улицах. Всё хорошо. Так дальше и будет.
— Гарри, а ты… — начала Гермиона. — Ты тоже не знаешь, куда делся Дамблдор?
Гарри покачал головой.
— Нет. С прошлой осени его так никто и не видел. Наверное, старик понял, что проиграл, и скрывается где-нибудь. Может, даже строит новые козни. Не знаю.
— Но ты примкнул к Пожирателям, — сказал Рон не то обвиняющее, не то с жалостью.
— Выбора не было. Волдеморт захватил власть. Всё уже случилось, Рон, понимаешь? Нельзя было просто закрыть глаза и представить, что этого нет. Это длилось не две недели, а два года. После всего можно было либо поддержать его курс, либо снова перетряхивать весь магический мир, чтобы из него вывалились остатки «заразы», как называл это старик. Люди бы не перенесли ещё одной вспышки потрясений — он должен был это понимать, но всё равно сделал по-своему. Мы просто остановили его, пока ещё было не слишком поздно.