никому больше не нужны эти крестики-нолики).
В один из таких однообразных монотонных дней Кириллу позвонили с незнакомого номера. Он взял трубку – и, к своему изумлению, услышал голос Ксении Александровны.
– Кирилл, здравствуйте! Извините за беспокойство, – Ксения Александровна была явно чем-то взволнована. – Нам с вами нужно поговорить. Я знаю, вы хороший человек, но сейчас вы ведете себя просто непорядочно. Вы понимаете, что так делать нельзя?
Кирилл ничего не понимал.
– Ксения Александровна, что случилось? О чем вообще речь?
– Я говорю о Майе.
– О Майе?
– Да. Вы же получали СМС-сообщения от нее? Почему вы их игнорируете?
Кириллу действительно в последнюю неделю пришло несколько (три? пять? семь?) СМС-сообщений от Майи с просьбами встретиться, поговорить, объясниться – но Кирилл не отвечал; а зачем отвечать, все же ясно. И сейчас он почувствовал себя неловко.
– Да, Ксения Александровна, получал, но…
– Кирилл, Майя места себе не находит! Кто вам позволил так мучать девушку?
– Что?? Это кто кого еще мучает? Я любил Майю, а она меня обманывала, она смеялась надо мной! Или вы не знаете о ее нежной дружбе с Андреем Брянцевым?
– Каисса, вот это новости! – саркастически рассмеялась Ксения Александровна. – Волга впадает в Каспийское море. Газы при нагревании расширяются. Ферзь любит свой цвет. Майя дружит с Андреем Брянцевым. А почему бы им не дружить, если они учились в одном классе? Он иногда помогал ей с математикой, она ему – с биологией. Их дружеским отношениям уже много лет; Андрей считает Майю нареченной сестрой.
– Сестрой?!
– А вы думали, что они спят вместе? Какие глупости! Кирилл, вам не совестно быть таким ревнивцем? Вы всех оскорбляете подобными гадкими предположениями.
– Почему же Майя говорила мне, что видела Брянцева три раза в жизни?
Ксения Александровна замешкалась.
– Не знаю, зачем Майя так сказала. И не одобряю ее поступка. Хм, наверное, она боялась, что вы будете ревновать ее к Андрею. А знакомы они уже лет шесть, с того самого момента, как Андрей пришел учиться в десятый класс гимназии имени А. К. Толуша. Отец Андрея тогда переехал по службе из Москвы в Петербург и перевез всю семью.
– А кто у Андрея отец?
– Вы не в курсе? Очень известный человек, академик Борисов-Клячкин.
– Борисов-Клячкин?! Это тот, который покончил с собой прошлой осенью?
– К сожалению. По-вашему, в чем причина столь вызывающего поведения Андрея последние полгода – этих его постоянных пьянок, эпатажных разговоров? Ведь он таким никогда не был; наоборот, славился как нежнейший, обходительнейший, деликатнейший юноша. Увы, трагическая гибель отца сильно на него повлияла; у Андрея масса знакомых в Петербурге, и все они это подтверждают (а уж как расстраивался Иван Галиевич). Вот почему, хотя Брянцев и куролесит, к нему относятся снисходительно, терпимо – понимают, что у человека тяжелая полоса в жизни. Когда-нибудь он пересилит горе, сделается прежним добрым Андреем, вернется в историческую науку, допишет брошенные работы; но пока мы можем только ждать. Майя на правах лучшей подруги старается как-то помогать Андрею, поддерживать его, чтобы совсем с ума не сошел, – и тут вы, Кирилл, со своими неуместными сценами ревности. Разве можно думать только о себе? Андрею сейчас гораздо хуже.