Страшная, чудовищная безнадежность навалилась на Кирилла.
Он почти физически ощущал тяжесть обрушившегося на него знания.
И ему не с кем было разделить это гнетущее знание, некому было рассказать о своей проигранной позиции (да никто бы его и не понял); некого было звать на помощь.
Любой ход вел к гибели.
Муха села на варенье. Крибле-крабле-бумс. А может быть, нет ничего плохого в «ничейной смерти» шахмат? Кстати, почему сразу «смерть»? Черная ночная вода Москвы-реки. Что, если следует вести речь о «ничейной жизни»? Вдруг наивысшая цель шахматного искусства заключается именно в достижении ничьей? Крабле-крибле. Наверное, не зря в шахматах существует так много способов разойтись миром: соглашение сторон, вечный шах, трехкратное повторение ходов, пятьдесят ходов без взятий фигур и движений пешек, построение крепости, голые короли. Пат, в конце концов. Король с лишним слоном – уже не побеждает (как и король с лишним конем (и с двумя лишними конями)). Вот и все стихотворенье. Что, если шахматы вообще не следует «спасать» от ничьих? А «ничейная смерть» – не кошмарный финал, но «телеологическая причина» существования шахмат? Тихая набережная, теплое железо ограды. Помните, учили в школе этюд Рихарда Рети, самую красивую шахматную задачу всех времен? Там ведь тоже надо было сделать ничью (используя тот парадоксальный факт, что на шахматной доске катет и гипотенуза треугольника имеют одинаковую длину: король успевал за проходной пешкой). Крибле муха на варенье. О, придуманная Рети ничья в тысячу раз эффектнее любых матовых атак. Сильное ли там течение? Каменистое ли дно? (Или песчаное, нежное?) Понятно, кто во всем виноват – спортсмены; это из-за них слова «равенство» и «ничья» считаются ругательными. Крабле все стихотворенье. А квадратные и кубические уравнения математики? – тоже строгие равенства, но от того нам не менее интересно решать их, отыскивать корни. Хорошо, когда карманы глубоки и вместительны. И футбольная ничья со счетом пять – пять гораздо зрелищнее, чем победа один – ноль. Только надо больше камней, больше тяжелых камней. «„Ничейная смерть“ шахмат не должна привести к смерти страны». Так что же делать? Понятно, что: положить камни в карманы. Застегнуть пуговицы. Муха села. Крабле-крибле. Мы с тобою – крупно влипли. Превратиться в птиц ли, в рыб ли? Улететь бы, как колибри. Вот каковы оказались энтелехии прекрасного серого плаща, случайно найденного в квартире на Свидлеровской набережной: это сеть, чтобы запутать ноги и руки, саван, чтобы укрыть тело.