• Слитность движений – объединение ряда простых движений в единое целое, когда тексты не конструируются заново по одному слову, а воспроизводятся готовыми блоками.
• Отсутствие значительного напряжения, лишних действий, высокая скорость и точность выполнения деятельности.
• Высокая устойчивость, позволяющая успешно выполнять деятельность даже под воздействием неблагоприятных факторов (усталости, плохих внешних условий, при помехах, шуме и т. д.).
• Прочность запоминания действия. Сформированный и достаточно закрепленный навык не исчезает даже при длительном отсутствии практики (научившись плавать, ездить на велосипеде, кататься на коньках, человек может выполнять эти действия даже после многолетнего перерыва).
Все эти теоретические сведения о навыках мне предстояло узнать намного позже, а тогда просто продолжалось мое знакомство с творчеством Азнавура. И это был уникальный опыт соприкосновения с наследием крайне талантливого, если не гениального человека. За свою жизнь он написал порядка 1300 песен, являясь прежде всего автором нетривиальных и интересных текстов, а во многих песнях и автором музыки. И это тот редкий случай, когда, не понимая, о чем песня изначально и узнавая перевод, ты очаровываешься ею еще больше. В течение где-то пяти лет меня было не оторвать от его песен, я слушал их каждый день по несколько часов. Распечатывал тексты и переводил по слову со словарем. Параллельно периодически заглядывал в грамматику, чтобы понять основные принципы связи слов между собой. В результате такого прослушивания и (чего скрывать) пропевания я выучил наизусть около четырехсот песен. Причем специальной задачи их выучить я перед собой не ставил, все вышло как-то само собой. Но запомнил я их примерно на том же уровне автоматизации, что и вышеназванный отрывок. И конечно, выучив столько слов и фраз, я тем самым освоил французский язык на уровне, вполне достаточном для повседневного общения.
И еще тогда я понял, что для обучения иностранному языку это важный момент: каким-то образом я научился произносить тексты на незнакомом мне языке и научился делать это очень качественно, с высоким уровнем автоматизации, способным сохраняться годами. Стало понятно, что есть какой-то особый тип знания, приобретя который однажды, ты сохраняешь его надолго, если не навсегда.
В принципе, то же самое происходит и с такой всем известной вещью, как скороговорки. Со скороговорками я вплотную столкнулся на первом курсе университета на занятиях по фонетике у того же Дмитрия Павловича и, думаю, каждый из нашей группы до сих пор помнит все их наизусть и может воспроизвести в том же темпе, как и тогда, на первом курсе. И то, что настолько прочное знание в принципе достижимо, имеет крайне важное значение для всех, так или иначе связанных с обучением.
К сожалению, механизм этого процесса я не понимал ни во время своего обучения, ни после его окончания, когда уже сам начал преподавать. Я вообще не осознавал важность этого вопроса. Тема навыков в курсе обучения в университете оказалась совершенно не раскрыта, и все мое представление о навыках в тот момент находилось исключительно на обывательском уровне. Осознание началось лишь спустя пару лет после окончания университета, во время обучения в аспирантуре. В то время я старался найти и прочитать максимальное количество книг для своей диссертации, темой которой была риторика. А как известно, одной из основных проблем риторики являются публичные выступления.
Еще в 20-х годах ХХ века один из основателей неориторики американец Дейл Карнеги привел интересный факт, что для большинства американцев страх публичных выступлений является более сильным, чем страх смерти. И именно страхам или фобиям была посвящена одна из книг, которую я как-то «случайно» (убежден, что случайностей в жизни не бывает) взял в магазине с полки. Это была книга известного врача-психотерапевта Андрея Курпатова, и должен сказать, что дальнейшее знакомство с его книгами сыграло большую роль в формировании моих собственных методических представлений об обучении.