Мужчины!
Мужчины. Я постаралась не очень зацикливаться на том, как сексуально смотрятся темные волоски на руке Купера, которая лежит на коробке передач совсем недалеко от моего бедра. Да что со мной такое происходит? У меня ведь уже есть парень. Причем парень, который собирается на мне жениться. В этом я почти уверена.
Дело в том, что у Теда руки неволосатые. Не то чтобы у него совсем не было волос на руках, просто они светлые и поэтому почти незаметные.
Я не говорю, что сексуальность заключается в волосатых руках. Но мне кажется, что в руках Купера есть что-то особенно сексуальное, даже хищное, волнующе мужское. И трудно не задумываться о том, каково было бы почувствовать, как его руки прикасаются к моему обнаженному телу.
— Что это ты так смотришь на мои пальцы? — поинтересовался Купер.
О господи!
— Я н-не смотрю, — запинаясь, пролепетала я и быстро отвела взгляд. — Не понимаю, как Себастьян мог убить Оуэна. Я же видела Себастьяна вскоре после убийства. Примерно через пару часов. Он шутил и смеялся. Нет, он не мог убить — он просто не может быть таким хорошим актером.
— А-а, значит, ты придерживаешься известной точки зрения: одно то, что у него найдено орудие убийства, еще не означает, что он убийца? — Купер пожал плечами. — Что ж, идея старая, но неплохая. Но я думаю, что Оуэна мог убить кто-то другой и потом подбросить пистолет в сумку Себастьяна.
— Вот именно! — радостно воскликнула я.
Мы выезжали на шоссе 1-684, и в это время нас обогнал фургон «вольво». За рулем сидела ангельского вида мамаша, которая, обгоняя, показала нам неприличный жест.
— Наверное, так оно и было. Значит, убийца — кто-то, с кем Себастьян встречался вчера утром, в интервале между временем убийства и его арестом. А таких, — уныло добавила я, — могло быть воз и маленькая тележка. У Себастьяна были занятия, он занимался делами КРА и мало ли чем еще, короче, он мог побывать в сотне мест. А еще я видела его в парке с Сарой и репортерами. В это время любой бездомный мог подойти и сунуть ему в сумку что угодно, и никто бы не заметил. Точно, не заметил бы.
— Ну, — спокойно заметил Купер, — я уверен, что этим делом занимаются его адвокаты.
— А разве не требуется, чтобы на его руках были обнаружены следы пороха? — спросила я. — И ведь нужны свидетели?
— У него был мотив, — сказал Купер. — И найдено орудие убийства. И нет алиби. Думаю, окружному прокурору дело представляется простым и ясным.
Мой мобильник зачирикал. Звонила Пэтти. Я знала, что она мной недовольна, но не ожидала, что она выразит это недовольство сразу же, как только я отвечу.
— Говоришь, ненадолго? — рявкнула она. — Ты на пути в Уэстчестер? И сказала, что сейчас вернешься?
— Мне пришлось уехать, — ответила я.
Обычно Пэтти — самая добродушная женщина, но это обычно, а не в первый триместр беременности. И не во второй. И если вспомнить, какой она была незадолго до рождения Индианы, то, пожалуй, и не в третий. Вообще-то, с ней трудно на протяжении всей ее беременности.
— Я не хочу сейчас вдаваться в подробности, — сказала я.
— Почему? Потому что я скажу, что ты сошла с ума? Потому что мчаться в Рок-Ридж, чтобы освободить из тюрьмы мальчишку, который даже не твой ребенок, это безумие? Точно так же, как полное безумие — собираться замуж за парня, с которым встречаешься всего три месяца.
Пэтти кричала так громко, что мне пришлось держать телефон на расстоянии от уха. Я покосилась на Купера, пытаясь понять, не подслушивает ли он разговор. Но он возился с кассетником — да, в машине 2002 года выпуска был только кассетник, — чтобы сделать погромче нежный голос Эллы, и я решила, что я в безопасности.
— Я еду в Рок-Ридж не для того, чтобы вносить за него залог, — прорычала я. — Мне просто надо с ним поговорить. Кроме того… — я понизила голос и отвернулась к окну, — не я, а ты притащила стопку журналов со свадебными нарядами. А он еще не сделал мне предложение. Он всего лишь сказал, что ему нужно со мной кое о чем…
— Что? Я тебя не слышу! Хизер, человека убили! Убили выстрелом в голову всего лишь в нескольких футах от твоего письменного стола! И это в том же самом здании, где несколько месяцев назад тебя саму чуть не убили. Ну как еще тебя убедить, что тебе нужно сменить работу? Тебе нужна другая работа, где люди не умирают то и дело!
— Забавно.
Я снова краем глаза покосилась на Купера. Теперь он смотрел на дорогу, потому что нас обгонял большой трейлер и водитель сердито сигналил — мы ехали слишком медленно. Но Купера это, казалось, нисколько не задевало.
— Что это за звук? — недовольно спросила Пэтти. — Ты что, на корабле?
— Нет, я не на корабле.
— А звук похож на корабельный гудок.
— Нет, это просто грузовик. Я в машине на шоссе. Вообще-то, Пэтти, сейчас не самый подходящий момент для этого разговора…
— Хизер, ты же знаешь, я говорю все это только потому, что люблю тебя как сестру. Ну да, и ты, как сестра, совершенно меня не слушаешь. От чего-то надо отказаться. Так нельзя, спать с одним парнем и быть влюбленной в другого.
— Пэтти, алло? — Я стала издавать шипящие звуки. — Ты пропадаешь, я тебя не слышу.
— Хизер, я знаю, что ты сама издаешь эти звуки. У тебя получается совсем не похоже на помехи. Когда ты вернешься, нам надо будет сесть и серьезно поговорить.
— Ой, а сейчас я тебя вообще не слышу, наверное, мы проезжаем через зону, где нет связи. Ладно, пока.
Я отключилась. И только я это сделала, как Купер спросил:
— Тед просил тебя выйти за него замуж?
— Боже! — в досаде вскричала я. — Нет!
— Тогда почему ты сказала, что Пэтти приволокла тебе кипу журналов со свадебными платьями?
— Потому что вы все опережаете события! А дело всего лишь в том, что вчера Тед сказал, что хочет задать мне один вопрос, но только когда будет подходящий момент. — Мне самой не верилось, что я делюсь этой новостью с Купером — с тем, с кем мне меньше всего хотелось бы обсуждать вопросы, касающиеся моего бойфренда. Ох уж эта Пэтти, я ее убью, честное слово! — Но я уверена, что это ничего не значит. Не стоило мне об этом рассказывать, а тем более Тому, который, как известно, самый большой болтун на свете.
— Вы с ним встречаетесь всего пару месяцев, — сказал Купер, глядя не на меня, а на руль.
— Да, — кивнула я. — Но ты ведь знаешь, как это бывает.
— Нет. — Теперь Купер смотрел на меня. И если бы меня попросили описать выражение его лица, я бы сказала, что это была смесь недоверия и сарказма. — Не знаю. Что с тобой происходит? В кого ты превращаешься, в Бритни Спирс? Мой брат счастливо женат и сделал ребенка, и ты не хочешь от него отстать, так что ли? И что дальше? Тоже залетишь?
— Прости! Я же не сказала, что принимаю его предложение. Да я даже не уверена, что он имел в виду именно это. Может, он просто собирается предложить мне поселиться с ним в одной квартире.
— И ты считаешь, что это удачная мысль? — поинтересовался Купер. — Поселиться со своим преподавателем математики? У которого даже телевизора нет! И который питается одними бобами под соусом из пророщенной пшеницы?
— Ты судишь о том, чего не знаешь! Такого блюда, какое ты описал, не существует! Но если бы существовало, тебе бы стоило его попробовать. Потому что оно могло бы пойти тебе на пользу, если судить по количеству разных оберток от фаст-фуда, которые валяются по всему твоему кабинету. Скажи, когда ты в последний раз проверял уровень холестерина в крови? Твое сердце, наверное, превратилось в бомбу с часовым механизмом.
— Ах, извини, замысловато сконструированные сэндвичи из мороженого с хрустящей макадамией, которые я видел вчера вечером в морозилке, были твои?
Я метнула в него свирепый взгляд.
— О боже, если ты съешь хоть один…
— Один? Да, один я съел. — Купер снова устремил взгляд на дорогу. — Я съел их все!
— Купер! Я сделала их специально для…
— Для себя и Теда? Должно быть, ты шутишь! Да он бы не притронулся к этому скопищу насыщенных жиров, даже если бы ты подала его на…