А как хорошо быть просто лягушонком, который может скакать по земле куда ему вздумается, хоть вдоль, хоть поперек, не есть бедных мальков и не мучаться в тесной речушке.
Лягушонок был счастлив, что мальки так здорово ошиблись.
А могло быть все иначе.
Петух рылся в куче мусора. Рылся с утра до вечера, пока куриная слепота не загоняла его в курятник.
— Что ты, Петя, ищешь? — спрашивали его другие обитатели двора.
— Зерна! — отвечал Петух.
— Иди сюда! Здесь на земле много зерен насыпано.
— На земле и дурак найдет, а вы попробуйте найти там, где их нет, — ответил Петух.
Волк догнал Зайца. Закрыл Заяц глаза, ждет, когда его есть будут.
— Ну, — говорит Заяц, — ешь! А Волк не ест.
— Ты что! — возмутился Заяц. — Это не по правилам.
— Не могу, — сказал, вздохнув, Волк, — стыдно признаться, но я не настоящий, я из Зоологического музея.
— А я тоже из Зоологического, — засмеялся Заяц, — и, кажется, тебя видел. Ты стоял у входа.
— Точно, — сказал Волк, — кто ни пройдет, всякий норовит в пасть палец сунуть, а то и трость.
— А меня дергали за хвостик и щелкали по носу. Другой раз видишь: идет серьезный человек. Только успокоишься, а он обзовет тебя косым и щелкнет по носу, даже в горле кисло сделается.
— Зачем же ты, косой, убегал от меня, если ты из Зоологического?.. — спросил Волк.
— Так, по старой памяти, — засмеялся Заяц.
— Эх, дружище, — сказал Волк, — с каким бы удовольствием я тебя сейчас съел. Бывало, догонишь зайца... — И Волк заплакал.
Заяц вытащил из разодранного бока вату и стал вытирать Волку слезы.
— Куда теперь подадимся? — спросил Волк. — Может, в музей вернемся, а?
На Хомячка упало дерево.
Большая старая осина.
Такого с ним еще не случалось!
Он не знал, пугаться ему или радоваться. Ведь его даже сучком не задело, даже веточкой не царапнуло!
Решив, что надо радоваться, Хомячок подпрыгнул от радости и набил на лбу шишку.
Сел Дятел на сосну и постучал в ствол:
— Стук-стук.
— Войдите, — сказал Жук-короед.
— Стук-стук, — постучал Дятел.
— Войдите, пожалуйста, — сказал Жук-короед.
— Стук-стук, — постучал Дятел.
— Прошу вас, — сказал Жук-короед.
— Стук-стук, — постучал Дятел.
— Убирайтесь вон! — крикнул короед.
— Ах, так! — сказал Дятел и склевал Жука.
У Хомячка было плохое настроение: наступила на лапку лягушка, а тут еще волк повстречался нос к носу.
— Уходи, пока цел! — закричал Хомячок. «Уходи, пока цел!» — разнеслось по лесу громкое эхо.
Волк заскулил и, поджав хвост, убежал.
— Что это со мной? — удивился Хомячок. — Медведем стал реветь.
Обернулся и видит: стоит рядом медведь, лапу лижет.
— А тебе, косолапый, что нужно?! — еще пуще разозлился Хомячок.
Медведь огляделся и лениво заковылял прочь.
«Здорово я их напугал, — подумал Хомячок, — наверно, я в гневе страшен. Попадись мне сейчас сам слои, так и от того, может быть, клочья полетят».
Хомячок посмотрел в лужу и увидел крысиную мордочку с длинными усами.
— Совсем не страшно, — удивился он, — скорее даже смешно.
«Раз меня все боятся, а я сам себя не боюсь, значит, я и есть самый смелый зверь в лесу», — решил Хомячок.
Баран случайно набрел на старые покосившиеся ворота. Они ему чем-то понравились, и он долго их разглядывал. Потом решил поселиться у ворот.
— Утром я буду выходить из ворот, а вечером входить в ворота и запирать их на замок, — сказал Баран.
Запирать свои собственные ворота так понравилось Барану, что он побежал в лавку к Кроту и купил там самый большой и блестящий замок.
С трудом дождавшись вечера, Баран вошел в ворота и заперся на замок. Потом он, счастливый, заснул, и снилось ему, что всю ночь лил дождь, гремел гром.
Утром Баран проснулся весь мокрый. Ворот не было, а вместо них лежала куча черных головешек.
Баран долго смотрел на них, соображая, что же случилось.
— Ну, дела, — наконец сказал Баран. — Как же мне теперь из ворот выйти, если ворот нет?
Целый день Баран думал, и все выходило, что теперь, куда бы он ни ушел, куда бы ни провалился или даже утонул, он всегда будет находиться за запертыми воротами, которых уже нет.
Звери только руками разводили. Никто не мог помочь Барану, потому что в таком положении никто из них не был.