Мне казалось, что в одном из закоулков я видел Лилю. На ней было белое платье, то самое, которое она впервые надела в день нашей свадьбы. В тот день, когда все начиналось, и я был полон больших надежд. Но у времени нет сострадания. Время вывернуло наизнанку меня и все, что меня окружало. Время оставило нетронутой лишь ее. По крайней мере, мне так казалось.
– Куда же ты все время бежишь? – услышал я родной голос позади себя. Обернувшись, я увидел Лилю. Она смотрела на меня своими большими голубыми глазами.
– Я бегу к тебе, – ответил я. – Ты в опасности.
Она подошла ко мне вплотную и коснулась моего лица своей теплой ладонью. Она была ярким пятном на фоне темного мира, теплым пристанищем в студеную зимнюю ночь. Я хотел, чтобы она касалась моего лица снова и снова, но времени у нас было слишком мало. Я слышал звук их шагов.
– Нам нужно бежать! – с надрывом произнес я и схватил ее за руку. – Доверься мне!
Не оглядываясь назад, мы бежали по переулку. Наши преследователи были уже совсем близко. Вооруженные до зубок детишки в бронежилетах-подгузниках. Настоящие убийцы, хладнокровные, дерзкие. Я не знал, почему они гонятся за нами. В дикой спешке у меня просто не было времени уточнить, что стало причиной этой погони. Она началась так же неясно, как и вся моя жизнь. Я просто не помнил ее начала.
Я также не знал, что ждет нас впереди: широкая улица, или же тупик. Я просто знал, что нужно бежать вперед. Воздух вырывался из груди, и становилось больно дышать. Но страх был куда сильнее тела. Страх заставлял ноги двигаться быстрее.
– Я больше не могу, милый, – кричала Лиля.
– Еще немного!
Переулок пересекался с дорогой, которая снова выходила к набережной. Как будто мы бежали по кругу. Схватив руку Лили крепче, я рванул в сторону набережной. Мое внимание привлек деревянный мост, по которому я намеревался перебраться на другую сторону реки. Там огни домов горели ярче, да и улицы казались светлее. Я думал, что там нас ждет спасение.
Я слышал позади себя громкий детский крик. Так кричат грудные младенцы посреди ночи. Их было так много, что крик их по громкости и силе своей превосходил рев реактивного двигателя. Мне казалось, что окна домов вот-вот потрескаются, а вода в реке внезапно закипит. Мое сердце билось чаще. Но я продолжал бежать.
Мост через реку оказался довольно хлипким. Ширины его едва хватало для того, чтобы один человек спокойно прошел от берега к берегу. Нам же нужно было пробежать по нему, да еще и не сбавляя темп. Наши преследователи с каждой новой секундой становились все ближе и ближе. Времени на раздумья не оставалось.
– Не бойся! – кричал я.
Доски под нашими ногами хрустели со страшной силой. Одна из них просто отлетела в сторону, оставив вместо себя лишь пустое место, и Лиля взвизгнула.
– Не останавливайся, милая, – продолжал подгонять я. – Они уже близко!
Но она остановилась. Ее взгляд был полон отчаяния. Этого я больше всего и боялся. Она готова была сдаться.
В тот момент, когда она остановилась, доски под ней хрустнули с новой силой. Позади нее темнела масса наших преследователей. Однородная, страшная масса, готовая поглотить все на своем пути.
– Дай мне руку! – крикнул я. Но было уже слишком поздно.
Когда доски совсем прохудились и сломались под тяжестью ее хрупкого тела, она вскрикнула беспомощно и взмахнула руками. Я хотел прыгнуть за ней, но застыл на месте. Ее больше не было передо мной. Ее унесла темная река, озаряемая светом полной луны.
Я кричал, как будто в меня одним махом вонзили десяток ножей. Рука моя дрогнула, когда я поднял оружие и направил его на своих преследователей, столь внезапно затихших. Настало время моего крика. Настал мой ход.
Закрыв глаза, я нажал на спусковой крючок. В ярком блеске растворилось все, что меня окружало. Мир посыпался вниз миллионом осколков, будто весь он состоял из нагромождений зеркал разных размеров и форм. Я снова выпал из времени.
Сны преследовали меня и в реальности. Просыпаясь, я продолжал отчетливо ощущать присутствие духа нереальности, вымысла. Оно отступало со временем, но порой держало меня до последнего на своем крючке. И только шелест пластины с таблетками в моем кармане давал мне право не сойти с ума. Я верил в это свое право. Оно есть у каждого из нас. Никто не хочет сойти с ума. Да вот только когда человек, сам не замечая того, сходит с ума, все правила и вся вера становятся лишь пустым звуком. Они трансформируются в нечто новое.
Я проснулся в постели. На мне была одежда, в которой я бродил по городу прошлой ночью. А бродил ли я, или все это мне только привиделось? Лили не было рядом. Я терял ее во сне и терял ее в реальности. Выдохнув, я поднялся на ноги и направился в туалет.