Изящный низенький столик, инкрустированный различными породами дерева, покрытый светлым лаком, имел два выдвижных ящичка для фигур. Это было настоящее произведение искусства неизвестного мастера. Черные и красные фигурки ручной работы в безмолвии выстроились друг против друга в ожидании сигнала к атаке.
– Сколько стоит эта безделушка? – небрежным тоном поинтересовался следователь.
Старший продавец так же небрежно назвал цену. Она была фантастически огромной, и Сергей Викторович невольно стал подсчитывать в уме, сколько ему нужно работать, отказывая семье в самом необходимом, чтобы приобрести эту «безделушку». Срок получался весьма приличным.
– И находятся покупатели на такие вещи? – спросил он у Шуртова.
– Столик практически продан, – ответил тот. – Его обещал забрать один профессор, даже задаток давал, но мы не взяли. Должен зайти на днях. Гонорар какой-то ждет, что ли…
– Да-а… Цены у вас… как из сказок Шехерезады, – пошутил следователь.
– Так ведь и вещи оттуда же! – откликнулся продавец, – Возьмите любую из них: хоть ковер, хоть мебель – только ручная работа. Ведь им через несколько лет вообще цены не будет. Зачислят в антиквариат… Вот, пожалуйста, занавеска декоративная на дверь. Чепуха, казалось бы, а сделана из игл дикобраза. Экзотика! И берут за милую душу! Я вам так скажу, – доверительно перегнулся Шуртов через прилавок, – кооператор всегда будет обгонять государственную торговлю.
– Ну, не всегда, – не согласился Друян, – и не во всем…
– Нет-нет, не спорьте, – загорячился Шуртов. – Кооператорам не нужны согласования с различными главками, утверждения смет ипланов и прочая бумажная канитель. Пришла хорошая идея в голову, обсудили быстренько между собой и – будь здоров! – товар уже на прилавке. Пошла вещь, – поставят на конвейер, нет – снизят цену. Оперативность нужна! – назидательно поднял Шуртов указательный палец вверх.
– А вы товары только из Средней Азии получаете? – спросил Сергей Викторович.
– Только оттуда! – подтвердил Шуртов. – Хотели еще с ку-бачинцами договор заключить на кувшины, кубки, подносы, браслеты – не разрешили.
– Почему? – удивился Друян.
– Они работают с драгметаллами, – пояснил старший продавец. – А это монополия государства… Всю продукцию обязаны сдавать в сеть ювелирторгов. Пойди, завари кофе! – приказал он своему помощнику, который не знал чем заняться и томился, оперевшись о прилавок. Тот с явным облегчением ушел в подсобку. – Из местных изделий нам брать для продажи тоже нечего: какие-то рушнички предлагают, глиняные игрушки, горшки расписные… Вы возьмете такие вещи в современную квартиру? А все дело в терпении! У славян его нет, не было и не будет! Возьмите вот хоть этот ковер, – подошел Шуртов к стене. – Ведь тут на квадратном сантиметре сотня узелков завязана, – отогнул он край висящего ковра и показал его обратную сторону. – Это ж какое терпение надо иметь? Какую любовь к своему делу! А главное – уверенность, что твой труд не пропадет даром, он кому-то нужен, где-то эту вещь ждут. А мы привыкли так: взял бревно, топор, тюк-тюк – и получай! А что?
– Что? – невольно заразился его возбуждением Друян.
– Дрова, вот что, – раздраженно ответил Шуртов. – А кого сейчас дрова интересуют? Сейчас век электричества. Да, цены у нас приличные! – с вызовом сказал Шуртов. – Но ведь ни одна вещь не залеживается!
– А у вас там что: специальные мастерские? – спросил Друян.
– Нет. Местные умельцы выполняют наши заказы по договорным ценам. Бывает, и чисто случайно на какой-нибудь шедевр наш человек натолкнется… Как вот, например, на этот шахматный столик. Он ведь кооперативу тоже не даром достался. Там на рынках не дураки торгуют, и торопиться им некуда. Ему на базаре сидеть – одно удовольствие.
И тут Друян увидел на прилавке письменный прибор из орехового капа. Почти точную копию того, который он видел на письменном столе у главврача в психиатрической больнице.
– А вот этот прибор у вас один или еще был такой же? – спросил Сергей Викторович.
– Нет, больше не было. Особенностью нашего магазина является и то, что все продаваемые вещи изготовлены в единственном экземпляре. У-ни-ку-мы! Вы не найдете здесь двух ковров с одинаковым узором или двух подносов с похожим рисунком чеканки. Тут простой расчет: единственный экземпляр всегда стоит дороже, чем серийный. Просто – и эффективно!
– А вот я видел у вас в документах накладную: «Шкуры диких кошек». Три штуки… Они-то должны были быть похожими.
– Только на первый взгляд! – живо возразил продавец. – Количество полос или пятен никогда не совпадает. Да и их расположение…
– А цена одинаковая… – задумчиво сказал Друян. – И продали вы их почему-то не по ценам вашего магазина: по семьдесят рублей за шкурку. Вы не помните, каким кошкам, конкретно, принадлежали шкурки? Я имею в виду… ну, породу, что ли…
– Я не специалист по мехам, – смутился Шуртов. – Наверное, камышовый кот или тугайный. Никогда не был в Азии и точно сказать не могу.
– А цвет шкурок какой?
– Ну, такой… знаете… бурый, с крапинками,
– С крапинками, значит? – насмешливо спросил Друян. И тут же огорошил старшего продавца: – Зато я был в Азии! И не один год… Камышовый или тугайный кот – это одно и то же! И шкуру его никто не купит: слишком вид невзрачный. Модницам он не нужен – да и не слышали они об этих котах! – а в виде декоративного украшения – ростом они не вышли. Так что вы подумайте, какие шкуры были. Вспомните, когда встретимся в следующий раз… Заодно, может быть, вспомните, кому вы их продали. Случайные покупатели сюда ведь редко заглядывают: зарплата не позволяет. И еще один вопрос: этот профессор, который хочет купить шахматный столик, он в морге не подрабатывает?
– Почему… в морге? – окончательно растерялся Шуртов.
– Просто я подумал: может, он патологоанатом? Ну, и… в свободное время… Сейчас это даже модным стало – унижать себя не престижными формами труда. В газете вон писали недавно: одному дипломату надоели бесконечные международные переговоры, плюнул он на эту канитель и организовал кооператив.
– Не знаю, не спрашивал, – сухо сказал пришедший в себя Шуртов. – Но если вам это так интересно, – язвительно добавил он, – я постараюсь узнать.
– Если не трудно – узнайте, – направился Друян к выходу. – А я попробую это уточнить по своим каналам…
ПОИСКИ И НАХОДКИ
– Мы с тобой, Денис, зашли в тупик, – пришел к неутешительному для них выводу Друян. – Не совсем, правда, но стоим у входа в него. И самое паршивое, что мы не знаем, в какую сторону свернуть, чтобы не попасть туда.
– Да, – согласился с ним Кириков, – с такой наглостью и продуманностью со стороны преступников мне давно не приходилось встречаться. Все расписано, как по нотам… До минуты! И главное: ни за что толком не зацепишься. Дураку ясно, что все четыре убийства связаны между собой теснее некуда, а первопричину не найдешь.
Сидели они на скамье, в сквере, возле длинного шестиэтажного дома, куда приезжали в надежде застать Жогина, бывшего старшего лейтенанта милиции, адрес которого капитану дали в управлении кадров.
Дверь квартиры открыли сразу, после первого же звонка, и встретившая их немолодая симпатичная женщина обрадовалась приходу следователей, как родным братьям, которых не видела долгое время.
– Вот молодцы! – радостно пропела она, не дав им сказать ни слова. – Аркадий! – закричала она в гулкую пустоту квартиры. – Маляры пришли обои наклеивать! – Проходите, проходите, – радушно пригласила она капитана и Друяна. – А мы сомневались, что вы вовремя придете. Да еще соседи наговорили про вашу фирму. А вы точно: шесть часов – и тут! Как военные!