Бойцы Ермака построились. Крюков посмотрел на них с уважением. Еще бы, столько на себя навьючить! Шлем — килограмма четыре, броник — десять. Автомат три кило. С разгрузочным жилетом, в котором распиханы запасные магазины к автомату, гранаты, пистолет и нож — полтора пуда будет. И все это надо не просто таскать на себе, в этом надо драться.
За плечами бойцов торчали трубы ручных огнеметов "Шмель". Страшное оружие массового поражения. Ермаков распорядился.
— "Шмели" оставить. В здании могут быть заложники.
Он все-таки заставил Крюкова и Пастора также облачиться в тяжелые бронежилеты и настрого велел им держаться в тылу главных сил.
Ермаков повел наступление с трех направлений. Двое его бойцов принялись обстреливать из ручного пулемета переднюю стену склада, на которой зияли выбитыми стеклами пустые окна. Стрелки постоянно меняли свои позиции, чтобы осажденные в здании не догадались, что их всего двое. Бандиты ответили на их частые выстрелы яростным автоматным огнем.
Тем временем один из бойцов по приказу Ермака обошел склад сзади и, выждав минут пять, выстрелил в оббитую железом дверь склада из подствольного гранатомета. Потом перезарядил его и выстрелил еще раз. Слабый заряд гранаты не мог нанести двери реального вреда, но у осажденных возникло впечатление, что после отвлекающей стрельбы атакующие предприняли настоящий штурм. И бандиты бросились его отражать. Они не догадывались, что и это только военная хитрость.
Основные силы своего отряда Ермак расположил против глухой стены склада. Крюков присмотрелся к стене и ничего не увидел. Совершенно глухая поверхность. Может какую дверцу не разглядел? Но, сколько ни присматривался, никаких намеков даже на кошачий лаз он не заметил.
— Ты что, хочешь подкатить таран и долбить стенку? — поинтересовался он у Ермакова.
— Нет, — усмехнулся тот. — У меня есть план этого домика. В двух метрах от угла раньше была дверь. Ее кирпичом заложили и заштукатурили. Вот мы ее сейчас и взорвем. Там они нас точно не ждут.
По сигналу начальника двое СОБРовцев перебежками добрались до стены склада и закрепили в указанном месте кумулятивный заряд. Все залегли.
Взрыв показался Крюкову не очень сильным, но, подняв голову, он обнаружил в стене дыру, в которую без труда смог бы пролезть человек в бронежилете.
Ермак махнул рукой и бойцы бросились к пробитому отверстию. Крюков и Пастор, как им и полагалось, держались в хвосте атакующих. К тому моменту, когда Пастор, согнувшись в три погибели, последним проник в отверстие, из помещений склада уже вовсю слышались выстрелы и брань.
В тесном коридоре, куда они попали, царила приятная прохлада. Ощущалась близость холодильника. Крюков придержал Пастора.
— Не суетись под клиентом. У Ермака профессионалы, они и без нас разберутся. Давай посмотрим, может мы где-то нужнее.
Узкая грязная лестница вела куда-то вниз. Крюков стал осторожно спускаться. Пастор за ним. Лестница уперлась в металлическую дверь, запертую снаружи на засов. Крюков взялся за засов, чтобы отодвинуть его.
— Постой, командир. А вдруг там враг затаился? — предположил Пастор. — Мы войдем, а он как шарахнет очередью!…
— Ага, затаился. И попросил, чтобы его снаружи заперли, — покачал головой Крюков. Судя по задвижке, там у них ясырь хранится.
— Что? — не понял Пастор.
— Не что, а кто. Ясырь — это живой товар. Ты вообще в детстве что-нибудь читал кроме переписки Дзержинского с Чернышевским?
— Я много читал, — обиделся Пастор. — Фантастику например. "Голубые люди Розовой земли", "Тайну Голубой планеты"…
— Не люблю про извращенцев, — перебил его Крюков и решительно отодвинул засов.
Если наверху располагался холодильник, то в подвале был настоящий морозильник. Крюкову сразу захотелось вернуться в уличную дымную духоту. Подвал освещался маленькой тусклой лампочкой. Генерал Альпенгольд про такую сказал бы: "Светит, но не горит".
Стены были покрыты белыми лишаями не то инея, не то плесени. С потолка свисали толстые металлические крючья, на которых болтались части коровьих и бараньих туш. Видимо, здесь издревле хранилась левая продукция комбината.
— Странно, я почему-то свинины не вижу, — удивился Крюков. — Что это за иудейско-мусульманский шовинизм?
— Почему же нет свинины? Вон Хряк висит, — возразил Пастор.
— Точно, Хряк! — воскликнул Крюков.
Закрытый большой коровьей тушей, в углу подвала на ржавом железном крюке, забитом под нижнюю челюсть, висел авторитет Новозаводской криминальной группировки Хряк. По оперативным сведениям он внезапно куда-то исчез. Урод он был, конечно, еще тот, под стать Мясорубу. Но сейчас, увидев его тело без рук и ног, висящее под потолком как кусок мяса, Крюков почти пожалел бандита. Правда, жалел недолго и не очень сильно.