При въезде в город Крюков решил заправиться. Стандартный бак "волги" плохо сочетался с трехсотсильным движком. Плакат с надписью "Бензин от фирмы "ОИЛ-ПЕТРОЛ" — лучший в мире!" подсказал ему, где это можно сделать. К колонке тянулась очередь из пяти машин. Крюков занял место в хвосте и вылез размять ноги. Отсчитал деньги за пятьдесят литров. Литров пять в баке у него еще оставалось. От сложных арифметических вычислений его оторвал громкий шум.
Спереди, со стороны выезда с заправки, подъехал серебристый "чероки" без номеров. Водитель бесцеремонно сдал задом, оттирая стоявший в очереди следующим старый "фольксваген". Очередь вяло роптала, но активных действий к восстановлению справедливости никто, похоже, предпринимать не собирался. Непроницаемо темное стекло водителя "чероки" опустилось и Крюков увидел физиономию толстощекого румяного юноши с наглыми поросячьими глазками.
"А они тут все неплохо питаются", — подумал он, вспомнив мордастого сержанта.
Из другой двери вылез цыганистого вида парень и направился к кассе. Крюков пожал плечами, вернулся за руль и дал газу. Своим мощным передним швеллером, слегка помятым о ворота депутатской усадьбы, он поддал серебристого красавца под задний бампер и протащил до края асфальтовой площадки. Дальше начинался некрутой склон овражка. Не останавливаясь, капитан спихнул нахала под гору, затем дал задний ход и сам занял его место.
— Если вы не торопитесь, то может и меня пропустите? — обратился он к водителям из очереди.
Те не только не стали возражать, но и рванули от него в разные стороны как от зачумленного, забыв, что собирались заправиться. Через секунду на бензоколонке не осталось ни одной машины.
Цыганистый парень стрелой бросился в овраг за товарищем. Вскоре оттуда послышался натужный рев двигателя. "Чероки" пытался выбраться самостоятельно, видно забыв, что внедорожником его считают лишь условно.
Крюков залил бак топливом, отъехал в сторону и вылез из машины. Он подошел к краю склона, внизу которого нескладно суетился экипаж серебристого красавца.
— Эй, пацаны, помощь не требуется? — поинтересовался он.
Цыганистый парень переглянулся с толстяком.
— Гляди, эта сука еще здесь!
— А я думал, он давно сдристнул! Вызываем братву.
Толстяк вынул из кармана брюк маленькую коробочку мобильника. Крюков не стал ждать, пока он вызовет подкрепление и, балансируя на скользкой траве, спустился вниз. Неожиданно в нос ему ударил резкий запах копченостей. Такой же, какой он почувствовал недавно на месте пожара и убийства старого цыгана.
Ударом ноги Крюков выбил мобильник из рук толстяка.
— Не торопись, дистрофик, — посоветовал капитан. — Запыхаешься, вспотеешь. Мальчики любить не будут.
Толстый сделал плаксивое лицо и принялся махать ушибленной конечностью. Его смуглый напарник выволок из-под сиденья машины бейсбольную биту и ураганом ринулся на обидчика.
— Ур-р-рою, козел! — прогремел по овражку его боевой клич.
Крюков снова махнул ногой. Ручка биты хрустнула и переломилась.
— Говно эти бейсбольные биты, — прокомментировал Крюков. — Я предпочитаю клюшку для хоккея на траве. Ее так просто не сломаешь.
Цыганистый брюнет отбросил обломок биты и попытался достать противника серией боксерских ударов. Крюков ушел в сторону-вперед, в результате чего оказался у брюнета почти за спиной, и ударил ребром стопы в подколенный сгиб. Вторым ударом той же ноги в затылок он отправил брюнета в глубокий и продолжительный обморок. После этого повернулся к трясущемуся как кусок студня толстяку.
— За что вы старику горло перерезали? — наудачу спросил капитан.
И не промахнулся.
— Э-э-это не мы, — жалобно проблеял тот в ответ. — М-м-мы только его халупу п-п-подожгли.
— А кто? — продолжал наседать Крюков и снова спросил наудачу. — Ибрагим?
И снова попал.
— Ага! — обрадовано закивал толстяк, отчего щеки и тройной подбородок его заходили ходуном. — А т-т-ты откуда з-з-знаешь?
— Ты же сам мне только что и сказал, — усмехнулся Крюков. — Как встречу Ибрагима, так обязательно скажу, кто его заложил.
— Н-н-не надо! — заныл толстяк, пуская слюни. — Что хочешь проси. Мой отец тут самый главный. Он для меня все сделает!
— Кто велел убить старика? — спросил Крюков.
— Папа…