— Ладно, — устало махнул рукой Крюков. — тащите с копченой курицей. И побольше. Я почти сутки в дороге.
— А пить что будете?
Крюков испугался, что услужливый халдей сейчас обрушит на него целую карту французских вин и поспешно ответил.
— Водки разумеется. Что же еще пить под пельмени?
Администратор доверительно наклонился к уху клиента.
— Рекомендую местный сорт водки. "Элитная Мэрская".
Крюков недоверчиво покосился на него. Прикалывает, что ли?
— Только "Мерзкая"? А "Дерьмовой" нет?
Администратор снисходительно улыбнулся и покачал головой.
— Не "Мерзкая", а "Мэрская". Водочный завод принадлежит нашему мэру Горкину. Как другу Олега Ивановича я вам признаюсь, что они и в самом деле гонят там жуткую мерзость, но "Мэрская элитная" — лицо фирмы. Поговаривают, что ее просто привозят с московского завода "Кристалл" и разливают в бутылки. Но, как бы то ни было, качество превосходное. Прикажете принести?
— Прикажу, — снова вздохнул Крюков. — И побыстрее, если можно.
Администратор пошептался со стоявшим в дверях официантом и тот исчез.
— Ваш заказ сейчас принесут. Прошу прощения за небольшую задержку. Сами видите, у нас сегодня свадьба.
Крюков вместе с администратором подошел к окну в зал.
— И кто на ком женится? — спросил он.
— Уважаемый Керимбай своего старшего сына женит, Умара, — снова расплылся в восторженной улыбке администратор. — Невеста из Ташкента. Тоже из очень уважаемой семьи. Большие люди.
— Наркотой, что ли, торгуют? — предположил Крюков и по испуганному взгляду администратора понял, что угадал.
Неожиданно в дверь постучали. Она приоткрылась и в кабинет просунулась голова одного из качков-охранников. Администратор сердито взглянул на него, но после фразы, сказанной качком ему на ухо, слегка побледнел и засуетился.
— Сейчас ваш заказ принесут, — виновато объяснил он капитану. — А я вынужден вас оставить.
Крюков махнул рукой.
— Ничего страшного.
И в ожидании пельменей вернулся к окну.
Внизу шумела настоящая восточная свадьба. Гвалт, пронзительная музыка, выкрики гостей создавали плотный звуковой фон. Внезапно по залу прошла волна мертвой зыби. Те, до кого она докатывалась, замирали целыми рядами. Крюков открыл форточку, чтобы лучше слышать происходящее. Ему показалось, что в повисшей тишине шелестит одно слово:
"Папа… Папа приехал… Папа…"
По центральному проходу шел высокий седой человек. Взгляды всех собравшихся были прикованы к его фигуре. Следом за ним шагал бритоголовый тип с мордой абрека. За ним показались еще несколько парней, похожих на цыган. Керимбай выбежал в проход навстречу седому и они обнялись под оглушительные аплодисменты и приветственные выкрики собравшихся.
Дверь в кабинет хлопнула, пропустив официанта с тележкой. Он выставил на стол большое блюдо с горой дымящихся пельменей и заиндевелый графин с водкой.
— Что там стряслось? — спросил у него Крюков, указывая на большой зал.
— Папа приехал, — коротко пояснил официант.
Тем временем вновь пришедшие расселись и праздничное застолье продолжилось.
— У меня сегодня праздник вдвойне! — провозгласил Керимбай. — Несмотря на наши небольшие разногласия мой уважаемый друг Папа почтил нас своим присутствием!
Крюков повернулся к официанту.
— О каких небольших разногласиях он говорит?
Официант ухмыльнулся.
— Керимбай возит наркотики с Востока, а Папа с Юга. И каждый мечтает сожрать другого с потрохами. Будьте осторожны. как бы чего не вышло.
И вышел.
Крюков выпил рюмку холодной водки, которая и в самом деле оказалась неплохой, и принялся жадно метать в рот пельмени, почти не ощущая их вкуса. Затем налил вторую рюмку.
Гости внизу видимо также успели закусить и снова наполнили рюмки. Папа поднялся и провозгласил тост.
— Я хочу выпить за мир и покой в нашем городе. И за счастье молодых. Горько!
"Горько! — подхватили гости. — Горько!"
— Горько! — радостно сообщил коротко стриженный подросток, голова которого напоминала череп, обтянутый кожей. Он осторожно лизнул край ложки и добавил. — Ништяк ширка заварилась!
Перед ним в чайнике без крышки пузырилась густая темно-красная масса.
— Не свистишь, Скутер? А ну как опять "бок" выйдет? — недоверчиво переспросил его сидевший напротив блондин лет семнадцати с изможденным лицом наркомана. — Дай сюда ложку, сам попробую. Ты же, гад, в прошлый раз чистую "бомбу" заварил. Меня так трухануло, думал — крышу напрочь сорвет. И внутри как пожар…