Папин же особняк, напротив, сверкал огнями, во дворе что-то строили, сновали люди, к дому то подъезжали, то отъезжали от него машины. Похоже, Папа торопился завершить капитальный ремонт своего дворца. В воздухе ощутимо присутствовал запах недавнего пожара.
Сыщик подобрался поближе. Он рассчитывал, что Папа не будет минировать подходы к особняку или увешивать деревья видеокамерами. Все равно все поворуют. Это же Россия. Неподалеку от въездных ворот стяло несколько машин, которые по каким-то причинам не сочли нужным заезжать во двор.
Одна из них показалась Крюкову знакомой. Знакомой до боли в области почек и других отбитых в местной милиции частей тела. Это был тот самый милицейский "бобик", на котором его доставили в городской отдел. Возле него крутились опять-таки до боли знакомые фигуры — квадратный Кряч и похожий на кремлевскую башню Красномырдин. Они определенно кого-то ждали. Решил подождать и Крюков.
Ждать долго не пришлось. От ворот подкатил серебристый "чероки". Из машины лениво выбрались толстый Артур и веселый Жора.
— Привет, ментура, какие проблемы?
— Так, мелочи, — проворчал Кряч. — Мы тут вам пару пацанов из банды Отмороза привезли. Мы с ними децал поработали, они и раскололись, что хотели следующую партию наркоты захватить. Наводчик их где-то среди ваших людей заныкался.
— Кто?
— Не сказали. Может вам признаются?
— А они живые? — усомнился Жора.
— Еще теплые. Мы же не звери. Сами замочите, когда все скажут, — сказал Кряч.
— Нам все скажут, — ухмыльнулся Жора. — Артур у отца в библиотеке случайно книжку нашел про инквизицию. Жутко интересная. Мы ее вместе читаем, сейчас как раз до испанских сапог дошли.
— Испанская обувь классная, — одобрил Кряч. — Я такую люблю.
— Ну, эти сапожки тебе вряд ли понравятся, — заржал Артур.
Кряч понял, что над ним смеются, и обиделся.
— Ладно, хорош лыбу давить, забирайте груз и гоните бабки. Мне, как всегда, бартером.
Крюков из кустов хорошо видел как они вчетвером перетащили в багажный отсек серебристого джипа два длинных, в человеческий рост, тяжелых мешка. Потом Жора отсчитал деньги так и не проронившему ни слова Красномырдину, затем передал Крячу небольшой пакет.
— Когда товар повезем? — спросил на прощанье Кряч.
Жора назвал число и время. Крюков запомнил.
— Ну пока, — Жора с Артуром сели в джип и покатили к воротам папиного особняка.
— Погнали по быстрому, — заторопил Красномырдина Кряч.
— Куда торопишься, как голый на греблю? — пробасил его напарник.
— Именно, что на греблю, — подтвердил Кряч. — Бабу на рынке надыбал — конфетка. Но у нее проблема — муж безработный, всю дорогу дома торчит, кроссворды разгадывает.
Красномырдин почесал затылок здоровенной пятерней.
— А я при чем?
— Мы сейчас едем к ней, мужу оформляем домашнее хулиганство и ты его увозишь. А я останусь. Въехал?
— Не въехал. А что я с ним делать буду? — в недоумении уставился на напарника гигант.
— А что с ним делать? Как всегда — дашь по балде и в Сукино болото. Оттуда, небось, не вынырнет.
— Сколь отстегнешь? — поинтересовался Красномырдин.
Кряч всерьез расстроился.
— Эх ты, а еще друг! Все на бабло меряешь. Ладно, не ссы, матрос ребенка не обидит. Ты чего такой смурной?
Красномырдин замер. Видимо он не умел одновременно соображать и двигаться.
— Не по кайфу мне все это, — громовым шепотом сообщил он. — Что-то они сегодня щедрые. Чуть ли не вдвое против обычного отстегнули.
— И что? — не понял Кряч.
— А то. Мы уши развесили, а они нас за поворотом тормознут, дадут по балде и самих в Сукино болото загрузят. Что у них, без нас с тобой мало ментов на сворке бегает? Зимина кто грохнул?
— Как кто? — опешил Кряч. — Фраер из Москвы.
— А кто он такой? Откуда взялся? Я с ним несколько раз встречался, — гигант непроизвольно прикрыл руками мошонку. — Как Папа кого-то мочит, так этот поблизости. А как он из камеры ушел?
— Его Зимин выпустил, — напомнил Кряч.
- Ага, а он его за это завалил?
Красномырдин демонстрировал железную логику, которой от него никак нельзя было ожидать. Крюков с интересом ждал, куда же тот в итоге вывернет.
— Тогда за что Зимина завалили? — растерялся Кряч. — Он же с Папой никаких дел не имел, на карман не брал.
— Зато знал много, — выпалил Красномырдин. — А мы с тобой знаем еще больше. Папа концы зачищает. Не сегодня-завтра и до нас доберется. А бабками и марафетом нам глаза отводит. И то, может, назад отберет.