Потом он взял Яшку за плечо, посмотрел ему в глаза и твердо сказал.
— Пойдем, она там.
В подвале стоял невыносимый смрад. Стены его и низкий потолок были сплошь забрызганы бурыми потеками и брызгами плотного вещества, видимо мозга. Кармен, вернее то, что от нее осталось, лежала в ванне. Вокруг нее в грязной воде, перемешанной с кровью, плавали испражнения и кишки, вырванные из распоротого живота.
Узнать ее было невозможно. Глаза были выколоты, нос и губы отрезаны. Крюков боялся, что Яшка упадет в обморок. Во всяком случае сыщик не удивился бы такому исходу. Но тот поразил его своим поступком.
Яшка упал на колени пред грязной ванной. Он погрузил руки в черную от крови, фекалиев и разлагающихся внутренностей воду, обнял тело жены, приподнял его и припал губами. Он целовал ее изорванные глазницы, белеющие местами кости черепа, сползающую со щек кожу и жутко оголенные зубы.
Крюков повернулся и вышел на улицу. Потом прошел в дом мэра, поднялся в гостиную, нашел в баре самую большую бутылку виски и выглушил ее до дна в несколько приемов. Другую такую же прихватил для Яшки.
Он не знал, сколько продлилось прощание Яшки и Кармен, но когда тот вышел из подвала, вид его был страшен. Крюков протянул ему бутылку, но Яшка отвел его руку в сторону.
— Не надо.
— Ее надо забрать с собой и похоронить, — сказал Крюков
— Нет, — еле слышно выговорил Яшка.
— Как нет? — опешил Крюков. — Что же, так ее здесь и бросить?
— Не бросить. Сжечь. Она как-то говорила, что если умрет, хотела бы, чтобы ее сожгли на огромном костре. А прах развеяли по ветру.
— Она в Бога верила? — спросил Крюков.
— Верила, только по-своему.
Крюков сел и задумался. Потом вскочил.
— Будет ей костер.
Они осторожно достали останки красавицы из ванной, положили ее на дорогой ковер, взятый в спальне мэра, и вынесли на плоскую крышу солярия. При этом Крюков почему-то совсем не обращал внимание на запах, исходящий от покойницы.
В гараже нашлись четыре полные канистры бензина. Крюков и Яшка аккуратно полили все комнаты и крышу дома. Отъехав в лес, они остановились и вышли из машины.
Над особняком мэра высоко поднималось пламя. Минута молчания затянулась на полчаса.
— Вы не нашли Кармен? — с надеждой спросила молчавшая до сих пор Юлька.
— Нет, — сказал Яшка. — Ее там не было.
Крюков подошел к багажнику и вытащил оттуда почтенного отца города. Швырнул его на землю и пнул. Горкин пьяно икнул и принялся блевать. Юлька брезгливо сморщилась.
— Вот урод!
— Иди в машину, — велел ей Крюков.
Потом повернулся к Яшке. Яшка посмотрел на опера.
— Что с этим делать будем? — спросил он.
— Делай что хочешь, он твой, — уставился в землю Крюков.
— Тогда увези Юльку. Подождите меня за поворотом, я вас скоро догоню.
И Яшка обнажил большой кавказский кинжал с посеребренной рукояткой, который так неосмотрительно вручил ему с иудиной улыбкой Папа.
— Передавай привет сынку, — злобно оскалился Яшка, взглянув на Горкина.
Тот враз протрезвел и с нескрываемым ужасом уставился на сверкающий клинок.
ГЛАВА 6.
Ночью в городе произошло невероятное по цинизму преступление. Постовой, дежуривший возле здания городского отдела милиции, увидел как прямо посреди улицы лихо, с разворотом затормозила старая "волга". В темноте он не смог точно определить цвет и разглядеть номера машины. Из задней двери на асфальт прямо перед зданием горотдела выпал или был выброшен большой, в человеческий рост, предмет, упакованный в пленку для дачных парников. После этого не установленная "волга" снова резко набрала скорость и скрылась. В городе был объявлен план "Перехват", который, как обычно, не дал никаких результатов.
Постовой тут же вызвал подкрепление. Дежурный по отделу запретил трогать мешок из-за опасения террористического акта. Кто знает, может в нем гексоген с сахаром? И только после того как по рации объявили о пожаре в доме мэра, кому-то из нижних чинов пришла в голову крамольная мысль.
— А может это он?
— Кто? — не сразу понял дежурный.
— Мэр Горкин.
У дежурного от такого предположения сразу отпала всякая охота проявлять какую-либо инициативу и он тут же позвонил начальнику. Афиногенов пришел в негодование оттого, что его будят посреди ночи по всяким пустякам. Но, узнав о случившемся, хмуро распорядился.
— Сейчас буду. Без меня ничего не трогать.
Сверток вскрыли только спустя час после обнаружения. Худшие подозрения подтвердились. В целлофановом мешке лежал мэр. Горло у него было перерезано, а из живота торчала знакомая всем рукоятка кавказского кинжала Ибрагима.