- Эй, что за нахр... - Слова бывшего Поппи были прерваны, когда он посмотрел на меня. Да, я большой ублюдок, и я всегда использовал это в свою пользу.
Тишина повисла между нами, когда я смотрел на этого урода сверху вниз, и знал, что в принципе, это не будет дракой, потому что я с лёгкостью его одолею. Бывший не был большим, даже не имел мускулатуры. Однако в его глазах я видел тёмный блеск. Такое я видел сотни раз, у мужчин, которые любили контролировать людей слабее их самих. Этот ублюдок причинил боль Поппи, и он заплатит, пока пол не покроется кровью.
- Я сделаю это быстро и нежно, - сказал я, шагая ближе к этому мудаку. Кастет уже был на мне, а бейсбольная бита в крепкой хватке моей руки.
Ублюдок поднял руки вверх, как будто его капитуляция облегчила бы все для него.
- Я не знаю, кто ты, но думаю, что произошла какая-то ошибка.
Я вздёрнул бровь.
- Ошибка? - Я покачал головой. - Нет, ты тот кусок дерьма, который обокрал Поппи и думает, что может остаться безнаказанным. - Я улыбнулся, и знал, что это было угрожающе. - Ты связался не с той женщиной.
Парень снова покачал головой, и я почти осязал его страх. Я знал несколько довольно хуёвых вещей, которые мог с ним сделать, заставив его страдать и плакать, как маленькую сучку, и я хотел это сделать и покончить с ним, чтобы пойти домой к своей женщине.
Да, она была моей грёбаной женщиной.
- Слушай, я думаю, что Поппи все не так поняла. Я не имел ничего в...
Я ударил его по лицу, тем самым успешно затыкая ему рот. Сначала, парень выглядел шокированным, а отпечаток моей руки горел на его щеке ярко-красным цветом. Я снова ударил его, просто так, в качестве аперитива перед началом настоящего веселья.
Я, ухмыляясь, подошёл ближе.
- Ты облажался, приятель. Поппи моя женщина, и то, что ты с ней сделал, - я покачал головой - ты заплатишь за это.
- Без проблем, я могу вернуть деньги.
Я снова покачал головой.
- Ей не нужны грёбаные деньги. Я не об этом. Я позабочусь о ней во всех отношениях. - Я сделал ещё один шаг, а ублюдок отступил. - Я о том, что ты запомнишь, с кем ты трахался.
Я мотнул головой, готовый сделать это.
- Это чушь собачья, - сказал ублюдок, когда гнев, и осознание, что для него это не закончится хорошо, наконец, проявились на его лице.
В следующую секунду, я уже был на нем, крепко удерживая его за горло, и легко отрывая его от пола.
Сейчас я ощущал себя на первобытном уровне, как животное, готовое разорвать этого засранца на куски. Просто глядя на него, я хотел не убить его, но очень сильно навредить этому ублюдку. Прямо сейчас, в этот раз, я хотел преподать ему урок... который он будет помнить до конца жизни. Это было гораздо лучшее наказание, чем просто положить конец его никчёмной жизни.
Я ужесточил свою хватку, сильнее сжимая пальцы на его шее, и наклонился поближе. Я смотрел ему прямо в глаза и видел, как лопаются капилляры, белки покраснели, а рот открывался и закрывался, когда он хватал им воздух. Я почувствовал, как сквозь меня пронеслось садистское удовольствие.
- Прекрати, - выдохнул ублюдок. Мужчина пытался молить о пощаде. Но у меня к нему нет, ни сострадания, ни сочувствия. Я ослабил свою хватку настолько, что он смог дышать. Я не хотел, чтобы это закончилось.
- Я хотел убить тебя за то, что ты сделал, но Поппи этого не хочет. - Я поднял руку и поместил кончик биты прямо на его голове. Бита была больше для демонстрации. Мне нравилось работать руками, и для этого был кастет. - Но я бы солгал, если бы не сказал, что слышать, как кости ломаются под этой битой, не заставило бы меня чувствовать себя чертовски хорошо.
- Я сожалею. Она ничего не значила для меня.
Я оскалил зубы, зная, что этот ублюдок пытался притвориться, что он ничего не хотел делать, и как будто она ничего не значила.
- Ты сожалеешь, потому что знаешь, что тебе пиздец.
Я снова усилил хватку, но затем отпустил его. Прежде чем он упал на пол, я нанёс удар кастетом в лицо, видя, как вспарывается плоть и брызжет кровь. Мудак повалился на пол, кашляя и шипя.
- Я... - он снова булькнул, и я ухмыльнулся. Меня не волнует, что он сказал. Моя тёмная сторона поднялась, и, блять, это невероятное ощущение.
Я знал этот тип парней, и видел их бесчисленное количество раз. Они были мудаками, насильниками женщин, потому что видели в них неполноценных и слабых. Они были ничем, но как маленькие сучки мочились в штаны, когда понимали, что они облажались.
Я опустил биту, поднял его с пола, и начал избивать, кастетом вспарывая его лицо. Кости хрустели. Я видел, как кровь льётся из носа и рта, порезов на лбу. Мне нравился тот факт, что он, умоляя меня, плакал.
- Я хочу сделать больше, чем это, мудак. Получай по морде, как мужик.
Запах крови наполнил воздух, щекоча в носу.
Я не знаю, как долго я там находился, избивая его до полусмерти. Но когда я, наконец, позволил ему упасть на пол, я был весь в его крови. Мудак был ещё жив, и в позе эмбриона скулил на полу.
- Если снова свяжешься с какой-либо женщиной, и сделаешь с ней подобное дерьмо, поверь, я узнаю и выслежу тебя. - Я знал, что он не будет с другой женщиной, еще раньше, чем он взглянул на меня и кивнул. Его лицо было похоже на кусок мяса, и я, склонившись, плюнул рядом с ним. - Радуйся, что я позволил тебе жить. Я мог бы сделать гораздо больше.
Я повернулся оставляя этого урода, всего в крови на полу, ощущая подобие удовольствия, что я хоть что-то выудил из всего этого. Мне надо было вернуться в офис, чтобы переодеться, и пойти к женщине, чтобы показать ей, что это значит, быть моей.
7 Глава
Алексей
Моя грязная работа на сегодня была сделана. Маленький сопляк знал, что нельзя трахаться с тем, кто принадлежит мне.
Моя кровь бурлила, и я хотел её. Я отмылся и теперь возвращался в квартиру. Мой член был каменно твёрдым, яйца болели, и я хотел увидеть её.
Она была как наркотик, и я был на сто процентов зависим от неё. Я хотел её.
Поднимаясь по лестнице в свою квартиру, я испытывал предвкушение большее, чем когда-либо прежде.
Сначала, когда я вошёл, я не увидел её. Закрыв дверь, я просто осмотрел каждый диван, не находя её. Она поймала мой взгляд, когда поворачивалась от панорамного окна. Эти окна позволяли мне смотреть на город, который я считал своим.
- Алексей, - сказала она.
- Почему ты не переоделась? - спросил я, ослабляя галстук.
- Я не хотела.
Она прикусила губу и согнула ногу в колене. Я видел, как она потёрла свою киску, сжимая её крепко между бёдер, и хотел попробовать эту укромную сладость.
- Что ты делаешь, Поппи?
Она была противоречием между милой, невинной и пылающей искусительницей.
Она перебирала пальцами край своей рубашки и сделала шаг ко мне. Я смотрел, как её грудь подпрыгивала с каждым шагом, когда она шла ко мне. Я потянулся, включая свет. Поппи остановилась, моргнув несколько раз, пока привыкала к свету.
- Я думала, что ты хочешь быть тем, кто с меня это снимет.
Когда она встала передо мной, её рука переместилась к краю моего пиджака. Она пробежалась пальцами вверх и внутрь, немного приоткрывая его.
Схватив её руки, я предотвратил её следующее движение.
Прижатый к штанам, мой член хотел внимания. Я был так возбуждён. Я никогда не чувствовал себя подобным образом с кем-то ещё.
- Что ты хочешь, чтобы я сделала? - спросила она.
- Ты шаловливая маленькая шлюшка, не так ли?
Я взял её рубашку, и одним быстрым рывком разорвал её на две части. Рубашка была тонкой, я легко снял с неё остальную одежду. Она несколько раз охнула, ухватившись за мои плечи для равновесия. Когда она осталась в нижнем белье, я отступил, чтобы полюбоваться своей работой. У неё была большая грудь, а лифчик, который она носила, явно был на размер меньше. Я сделаю все, чтобы у неё было соответствующее нижнее белье, когда отправлю её за покупками.