От обиды хотелось расплакаться.
— Мда, Мань… И что мне с тобой делать? — он почесал в затылке, задумавшись. Затем оттопырил ворот футболки и ловко щелкнул замочком на цепочке, болтавшейся на шее.
Продев кольцо в цепочку, застегнул её теперь на моей шее. Щёки вновь опалило огнём, а сердце затрепетало, как будто хотело вырваться и прыгнуть ему в карман, чтобы быть всегда рядом. Чтобы и он не забывал обо мне. Чтобы знал, что я его жду и люблю всем своим наивным сердечком.
— Уже рассвет. Надо идти, а то получу по шее… — его голос был таким тихим, таким непривычно грустным.
Сдавшись своим эмоциям, я со всей силы прижалась к его чуть костлявому телу и обняла за шею, не желая отпускать. Хотелось вжаться в него так, чтобы быть одним целым и не расставаться больше ни на миг.
Его ладонь опустилась на мою спину, медленно поглаживая её. Расслабляя. Давая мне время успокоиться и перестать лить слёзы по своей детской любви.
— Ну чего ты, соплюха? Я же вернусь. Вот каникулы будут и приеду… — его тихий голос убаюкивал.
— Почему мне кажется, что стоит тебя отпустить и всё изменится? — я крепко сжала колечко, висевшее на шее.
— Тебе кажется. Что бы ни случилось, я всегда буду рядом. Всегда буду оберегать тебя. Запомни это…
Если бы я знала, что мои слова будут пророческими, то никогда бы не отпустила.
Глава 7. Маша
— Жихарева, пойдёшь сегодня в ДК? — после уроков противный одноклассник Ванька неожиданно перегородил дорогу.
— Что я там забыла? — я сделала шаг вправо, но Ванька схватил меня за локоть.
— Как что? Пообжимаемся…
— Придурок! — я вырвала руку и глянула на него исподлобья.
— Ну так что? Идёшь?
С первого дня знакомства он считал своим долгом доказать мне, что я неудачница. Обидные слова, тычки в спину, лягушка в рюкзаке, это малая часть его злодеяний. За семь лет я привыкла к этому. Бабуля подшучивала и говорила, что таким способом мальчики привлекают к себе внимание понравившихся девочек. А мне вообще не хотелось такого внимания. Хотелось просто доучиться ещё четыре года спокойно без постоянного ожидания пакостей.
Его вопрос поставил меня в тупик. И что я забыла в местном старом Доме Культуры? Никогда не ходила на дискотеки и не собиралась в ближайшее время. Мне было мерзко смотреть на пьяную молодежь, которая «помечает» деревья вокруг здания или исполняет брачные игры в подсобке на старом диване.
Откуда я это знала? Девчонки постарше во всех красках описывали ночи, проведённые в грязных лапах местного сброда. Меня передернуло. Отвратительно.
Нет. Сегодня был последний учебный день перед каникулами. Сегодня должен приехать мой Митька, от которого в последний месяц не было ни одного слова. Он не ответил ни на пятое, ни на двадцать пятое сообщение.
Я накручивала цепочку на шее вместе с нервами. Что могло произойти? Может он попал в больницу и нет возможности ответить на мои сто вопросов? Может он потерял телефон и сейчас мучался так же, как и я в неизвестности? Или он специально молчал, чтобы я соскучилась? Куда уж сильнее то?
Всё это время я изводила себя волнениями и плохо спала. Учеба покатилась по наклонной, а выдержки почти не осталось. Хотелось пойти к тёте Лене, маме засранца, и узнать в чём дело. Но я уговаривала себя ещё подождать. Каждый новый день тянулся невыносимо долго.
Самая ужасная мысль, которая приходила в мою голову, это то, что он забыл все слова, которые говорил в наш последний вечер на крыше, и нашёл себе какую-нибудь студенточку с длинными ногами и шикарными волосами. Она уж точно больше ему подходила, а не как четырнадцатилетняя нескладная рыжая девчонка. Наверное, они ходят по институту за ручку, а после занятий идут в кафе или на набережную. А может в кино? И там он её целует в пухлые губки. А она умело отвечает. Я, как могла, отгоняла глупости, от которых сон совсем пропадал.
Сегодня он приедет, и я развею все свои страхи. Мы, как и раньше проведём всю ночь на моей крыше, обсуждая новости, скопившиеся за время нашей разлуки. Митька обязательно посмеётся над моими страхами, и эта тяжесть в груди пропадёт. Я смогу вновь свободно дышать, ощущая себя живой.
Поэтому в мои планы не входила программа «культурного» вечера в совсем не культурном ДК.
Так и не дождавшись ответа от меня, Ванька раздраженно хмыкнул и, бросив грубые слова мне в лицо, пошёл своей дорогой.
Я же понеслась домой так, что позавидовали бы самые именитые спринтеры. В голове билась лишь одна мысль. Скоро я увижу человека, который занимал все мои мысли не только днём, но и ночью. В самых откровенных снах, которые мне снились на протяжении всей учебной четверти, Дима едва касался своими губами уголка моих губ. Даже от воспоминания об этом мои щёки полыхали, как пожар.
— Баааа! Митька не заходил? — я с порога, не сняв ботинки, понеслась на кухню. Там бабуля, тыча пальцем в мутный экран телевизора, ругалась с Жириновским.
— Вот стрекоза! Руки мой. Сядь блинчики поешь. Мальчики все потом.
— Ну бабушкаааа. Ну какие блинчики? Так заходил? — я в надежде уставилась в светлые глаза, скрытые толстыми линзами очков.
— Не было никого.
Я понуро поплелась в свою комнату, попутно снимая верхнюю одежду.
Успокаивала я себя тем, что день в самом разгаре, а до посёлка ехать три часа. Он наверняка ещё в дороге. А потом первым делом придёт поздороваться.
Я поглядывала на старенький Сименс, отсчитывая время до нашей встречи. Пять минут, пол часа, час… Время шло, а я всё так же металась по своей комнатушке, как загнанный кролик.
Каждый раз, стоило услышать посторонний шум, я прижималась конопушчатым носом к окну в надежде, что это ОН.
Солнце скрылось где-то за домами. Посёлок погрузился в полумрак. На улице загорались фонари. Их тусклый свет являл моему дёргающемуся глазу случайных прохожих, но не того, кого я до боли в груди мечтала увидеть. В окне соседей загорелся тёплый свет.
Плюнув на свою гордость, я накинула тонкую ветровку на плечи и выбежала из дома под недовольный крик бабули. Мне необходимо было увидеть Димку. Хоть на секундочку. Узнать, что он в порядке. Что не забыл.
Цепочка на шее дарила тепло и уверенность. Он жив и здоров, просто… Просто…
Постучавшись в дверь, принялась нетерпеливо ждать. Секунды растянулись, словно часы. Я топталась на месте и кусала ногти от нервозности. Ещё немного.
Постучала снова. Прислушалась. Раздались неспешные шаги.
В открытую дверь вышла Митькина мама в красивом голубом халатике. Я всегда удивлялась, как такая эффектная женщина живет в нашем тихом посёлке на окраине области. Ни перспектив, ни богатых поклонников. Бабуля говорила, что когда-то вокруг неё вились толпы воздыхателей.
Тётя Лена удивленно вскинула аккуратные брови, увидев меня, растрепанную и в грязных сапогах.
Она смерила меня как всегда пристальным, немного высокомерным взглядом, как будто я отвлекаю её от поистине важных дел. Маникюра например или обсуждения последней коллекции какого-нибудь кутюрье со своими подружками. Ах да. Кроме моей мамы подружек-то и не было.
— Тётя Лена, а Дима приехал? — я смутилась от её взгляда. Как будто я очередная поклонница её сына, оббивавшая порог дома.
— Приехал.
— А можете его позвать? — камень с души упал, расколов мои страхи.
— Нет не могу. Нет его, — женщина равнодушно разглядывала свой маникюр.
— А… где он?
— Слушай, милочка. У меня нет времени на игру «Тысяча и один вопрос», — она даже не пыталась скрыть раздражения в голосе.
— Простите… — я опустила голову, разворачиваясь к дому.
Видимо мне не показалось, что эта женщина меня недолюбливает. Странно. Почему бы? Я ничего плохого ей не сделала.