В Голливуде знали, что все время, пока Томми морально разлагался, Ив Синклер, его старый друг и бывший партнер по съемкам, помогала ему деньгами и дружеским участием несчетное количество раз. Это упрочило репутацию Ив как профессионала, который не забывает своих друзей.
Но никто не знал, что именно Ив лично и добровольно разрушила карьеру Томми одним-единственным телефонным звонком Брустеру Лансу. Поэтому фотограф Ланса точно знал, где спрятаться в тот роковой вечер, решивший судьбу Томми. Благодаря своевременному устранению Томми Валентайна карьера Ив стремительно пошла ввысь.
Ив хотела стать суперзвездой Голливуда. Через неделю после грязного дельца, которое Брустер Ланс обтяпал с подачи Ив, он удостоился приватного визита юной актрисы в его доме в Малибу. Она приехала в сногсшибательном платье, которое пикантно льнуло к роскошным, но изящным формам ее фигуры – в ней не было и намека на чистого и неискушенного подростка, которого она играла в «Джилл и Джонни».
После небольшого интимного обеда при свечах, тихим и ненавязчивым аккомпанементом к которому был блеск волн прибоя, Ив провела ночь в постели Брустера Ланса, который был изумлен ее изобретательностью. Она мастерски владела своим телом, была неистощима на выдумки в постели так же, как и на экране.
Когда она наклонила свою хорошенькую головку над гениталиями Брустера Ланса, он улыбнулся иронии судьбы. Она делала с ним точно то же самое, что Томми Валентайн со злосчастным контрактным актером в студии № 12. С той только разницей, что таким способом Ив хотела упрочить свою стремящуюся ввысь карьеру, а Томми лишился карьеры навсегда.
Что ж, подумал Ланс, таков Голливуд, такова разница между победителем и побежденным в этой столице грез.
Ив, как ни верти, была победителем. Горе тому, кто встанет на ее пути.
8
Кейт не могла себе представить, что следующие девять месяцев своей жизни она проведет в небольшом ресторанчике на двадцать втором километре и что Ивелл Стимсон станет для нее ближе родной матери.
– Называй меня отцом, – часто говорил он.
Тихий и заботливый, мистер Стимсон всем своим видом напоминал доброго дедушку с мягким, ласковым голосом. Кейт чувствовала себя с ним в безопасности. Он никогда не задавал ей вопросов ни о синяках, которые он увидел в ту ночь, когда она пришла в его дом, ни о том, откуда она приехала и почему убежала из дома. Стимсон никогда не пытался выяснить, кто были ее родители, и не заводил никаких разговоров о ее прошлом.
Причины этого были очевидны. Старик был так отчаянно одинок и так беспомощен перед лицом все ухудшающихся обстоятельств, что был рад принять юную беглянку под свое крыло в обмен на ее услуги в качестве главной «кухарки и мойщика бутылок» в ресторане.
Как для Кейт, так и для Ивелла Стимсона приятным сюрпризом было то, что у девушки открылся большой талант именно к той, подчас тяжелой работе, в которой нуждалось его хозяйство.
Она начала с того, что подружилась с приходящей на несколько часов официанткой и поваром, местной девушкой по имени Пам. Затем она тщательно отмыла и заново оформила ресторан. Кейт придумала новое меню, поставила на столы маленькие вазочки с цветами, починила сломанные и рваные стулья, заново выкрасила все помещение.
Она также сделала генеральную уборку в доме Стимсона, который был изрядно запущен его владельцем за годы полного пренебрежения к чистоте. Она натерла полы, выбила пыль из ковров, вытерла везде пыль и вымыла все, что можно. Ивелл Стимсон следил за ее действиями с беспомощным восхищением, постоянно повторяя, что Кейт ну совсем как его любимая жена Франсес. Словно бы она возвратилась домой. Он называл Кейт «динамо» и пел ей дифирамбы. Он не уставал нахваливать Кейт всем тем, кто останавливался у его бензоколонки пообедать и заодно поболтать с хозяином.
Кейт готовила так же прекрасно, как и обслуживала клиентов. Она быстро научилась непростому искусству быстрого выполнения заказа – могла приготовить ветчину с яйцами сразу на четверых на одной решетке и одновременно заниматься сандвичами; из вчерашнего блюда – мяса с картофельным пюре, зеленой кукурузой и бобами с соленой свининой сделать кушанье, вкусное и сегодня. Вскоре она стала главным лицом на кухне.
Кейт содержала ее в образцовой чистоте и порядке, пища, приготовленная ею, настолько превосходила то, что удавалось состряпать Ивеллу самому, что вскоре в ресторане было полным-полно посетителей. Водители грузовиков и разный путешествующий люд прослышали о разительных изменениях к лучшему и останавливались уже не только за тем, чтобы заправиться бензином («Следующая бензоколонка через 40 миль»), но и отдохнуть.
Они приходили сюда не только ради еды. Им нравилась пикантная и свежая внешность Кейт и ее приветливость. Она открывала ресторан вовремя, и с каждым днем дела ее шли все лучше и лучше, и те посетители, которые первое время жаловались на ее медлительность на кухне, стали регулярными гостями. Они шутили с ней насчет тяжелых времен, и со временем она стала для них как бы отдушиной – ей частенько жаловались на тяготы шоферской жизни и ворчание жен по приезде.
К их дружескому отношению, конечно, примешивался и иной интерес. Она носила накрахмаленную клетчатую униформу, которая ей очень шла, и выглядела эффектной. Но была какая-то загадка в ее умных глазах, она сквозила и в быстрых легких движениях, и в роскошных льняных волосах, которые падали на плечи в то время, когда не были заколоты, – чтобы не мешать работать. Во всем ее облике было что-то мягкое, элегантное и женственное, и даже самым бойким посетителям было как-то неловко подойти к Кейт с двусмысленными предложениями.
Большинство из них были влюблены в девушку сразу же после первого знакомства, и по этой причине они часто приходили опять и опять, но уже поодиночке. Единственной причиной, по которой они не делали ей никаких сомнительных предложений, была ее юность, а также то, что Ивелл Стимсон рассказывал всем, что Кейт – единственная дочка его сестры, приехавшая погостить с востока.
Дела на бензоколонке и в ресторане шли все лучше и лучше. Ивелл Стимсон подсчитывал возросшие доходы. Он обновил мебель в ресторане, купил дешевенькие, но вполне симпатичные пейзажики на стены и поставил в зале новый патефон-автомат. Последним событием, окончательно ознаменовавшим наступление новой эпохи в их бизнесе, стала аренда большого рекламного щита на шоссе, о чем жена Стимсона так долго просила прежде.