— Я-я, — заикалась, краснела, обливалась потом, нервно оглядывалась на безразличных коллег и тяжело сглатывала. В горле образовалась Сахара. Меня начало бросать то в жар, то в холод, а нависнувший шеф только ухудшал это состояние.
— Ответьте честно, Эвелина Павловна, вы часто злоупотребляете добротой вашего шефа?
Помотала головой и потупила взгляд, словно нашкодившая ученица в кабинете директора. Кирилл Витальевич фыркнул довольно, немного отодвинулся, встал в полный богатырский рост и продолжил уже более спокойно.
— Тогда почему Мария и все остальные этим пользуются?
— Это вина Борщева, он с самого начала вел себя так, будто ему всё равно. Клиенты довольны, а остальное не так уж важно — вот его девиз. Менее порядочные сотрудники стали пользоваться этим. Сначала понемногу, потом уже в наглую. Поверьте, мои просьбы и увещевания игнорировались, я же их коллега, не начальство. А Колобок отказался в итоге меня повышать и прислал вас.
Мужчина в задумчивости почесал подбородок, взъерошил короткие волосы, уселся обратно за стол и с нескрываемым любопытством уточнил:
— Считаете, что смогли бы работать на этой должности? — его тон говорил за себя. Он не интересовался, а скорее утверждал, что подобное абсолютно невозможно. Что я бы не смогла быть жёсткой и холодной, как он. — Кстати, вы снова назвали главного Колобком, это только ваша инициатива или все в офисе пользуются этим прозвищем за глаза?
— Все, — упавшим голосом сдала с потрохами наш коллектив.
Горит сарай, гори и хата.
В тот момент мне стало всё равно, нажалуется ли Коршун Борщёву, или станет сам использовать кличку, я лишь хотела сбежать подальше от пытливых голубых глаз Кирилла Витальевича, спрятаться как можно дальше. Шеф кивнул и отпустил меня, а сам тем временем вскочил и буквально побежал куда-то по коридору, в сторону бухгалтерии.
"К Семёну Михайловичу!" — озарение посетило мою разболевшуюся головушку, следом за ним и неутешительные образы моего увольнения с позором.
Коршунов мог бы отчитать меня перед всеми, достать длинный список косяков и огласить. Я бы стояла побагровевшая от стыда и отводила взгляд. Или складывала вещи в картонную коробку, как в американских фильмах, чтоб по пути вниз уронить её и собирать свои пожитки уже второй раз, роняя скупые слёзы злости и бессилия на коленки. И, конечно, в процессе увольнения обязательно участвовала бы Машка: она бы горделиво ухмылялась, поглаживала наманикюренными пальцами плечо Кирилла Витальевича и поторапливала.
Да, определённо, подруга сделала бы именно так.
Внезапно мне захотелось остановить шефа от разговора с Колобком. Преградить путь, лечь на пол не давать через себя перешагнуть. Вцепиться зубами в ногу и визжать на весь этаж. Но он уже ушёл.
От безысходности решила наведаться в бухгалтерию и узнать, что там и как. Их маленький кабинет считался местом зарождения сплетен, офисных интриг и провокаций. И именно там знали о настроении шефа всё.
Комнатушка девчонок насквозь пропахла выпечкой, стойким запахом бабкиных духов и краской для принтера. Хоть все окна были открыты настежь, это им не помогло. Виновником ароматной какофонии являлась, конечно же, София Сергеевна, которая с упоением трескала пирожки с капустой и сосисками, заливала всё это горячим чаем с лимоном и слушала радио.
— Ой, Эвочка, какими судьбами? — воскликнула Тамара Алексеевна — женщина-хохотушка. Она любила ходить в экстравагантных нарядах, коротких платьях и высоких сапогах-ботфортах даже летом. Постоянно красила волосы в яркие цвета и щипала за задницу нашего “главного”.
— Здравствуйте, — нехотя поздоровалась. — Мне бы информации раздобыть.
— А что случилось, золотко? — удивилась Тамара Алексеевна.
— Может, вы что-то знаете про Борщева и Коршунова? Мне Семён Михайлович восхвалял Кирилла Витальевича, а теперь они друг на друга злые взгляды кидают.
Софья Сергеевна замахала рукой, приглашая сесть на стул, доела пирожок и таинственно выдала:
— Борщев недавно прибегал и жаловался на Кирюшу, мол, тот увольняет двух людей сразу. Ему это очень не понравилось. Только проблема в том, что Кирюша хорошо работает, такого сотрудника в нашем городе днём с огнём не сыщешь. Вот он и мечется, не знает, что делать.
— Он сейчас побежал на счёт Машки разбираться, — с грустью доложила.
Все в кабинете переглянулись и молча уставились на меня в ожидании продолжения.
— В общем, Машка на работу не пришла, телефон выключен. Ну, я-то знаю, что она так раз в месяц делает по особым случаям. А Кириллу Витальевичу это ой как не понравилось. Думаю, они сейчас с Колобком глотки друг другу грызут и…
Не успела закончить, как в маленькое пространство влетела Женя — девочка из отдела продвижения. Она ворвалась в кабинет, как ураган, громко хлопнула дверью и рявкнула своим мужицким басом:
— Я принесла деньги, кому сдавать?
Все замерли и уставились на меня. София Сергеевна одним кивком поманила девушку к себе и недовольно поджала губы.
— Ставки до скольки ещё будут приниматься? — Евгения невинно уточнила и едва не была испепелена суровым взглядом главбуха.
Наша Сонька "Золотая ручка", как её иногда называли за глаза, буквально вырвала из рук несчастной девушки купюры, коротко чиркнула что-то в тетради и попросила все вопросы уточнять в чате.
Они мне не доверяли. В принципе, оно и понятно, ведь я являлась заместителем Коршуна, а значит могла сдать их. Впрочем, что я и сделала. Только они об этом не знали.
Как бы невзначай я зыркнула на Тамару Алексеевну и тихо прошептала:
— А на что ставите?
— Как? — изумилась Женька, совершенно не обращая внимания на взмахи руками и шиканье двух бухгалтеров и их молоденькой помощницы Яны. — Ты что, наше собрание пропустила? Машка поспорила, что сможет заарканить Коршунова, а мы все поставили против. Ты бы тоже ставку сделала, авось выиграешь.
В кабинете повисла гнетущая тишина, хоть Миронова и не понимала её причины. Зато я уже была готова ворваться в данную авантюру и проконтроллировать всё. Дело оставалось за малым…
— Весело тут у вас, — улыбнулась и чуть тише добавила. — Можно поставить, значит? Максимальная ставка есть?
Тамара Алексеевна и Софья Сергеевна многозначительно переглянулись и синхронно спрятали ухмылки. Будто это я была у них на крючке, а не наоборот. Женщина ласково выпроводила из кабинета протестующую Евгению и прогнала от дверей ожидающего начальника отдела разработки Егора Максимовича. Она походкой от бедра подошла к своему огромному угловому столу, села на кожаное кресло, которое, как мне всегда казалось, пережило и царские времена, и мамонтов, и огонь с водой.
Взгляд женщины с заинтересованного сменился на сканирующий и надменный.
Да, она всегда была заводилой в нашей бабской половине компании. Придумывала виды развлечений, конкурсы на корпоративы, выбирала места отдыха, настаивала на подарках для мужчин на 23 февраля. Без её участия не рассматривался ни один важный вопрос. Борщёв безмерно уважал Софию, а та этим пользовалась и доносила на неугодных сотрудников.
Именно по её инициативе вытурили одного выдающегося разработчика Лёву — он посмел пожаловаться Колобку о неправильно посчитанной заработной плате. Но тот, к сожалению, слишком доверял главбуху и даже не соизволил ничего проверить. А женщина попросту обвела парня вокруг носа, присвоила часть его премиальных и выставила всё в таком свете, что хоть на луну вой. После этого Лев пришёл в офис, собрал вещи и укатил в закат.
Он тогда ещё не знал, что София Сергеевна уже пошуршала, и ушёл он не гордо хлопнув дверью, а с волчьим билетом.
Компания “Тренд” в сфере рекламы являлась самой крупной и востребованной в городе. Мы занимали ТОП-ы, участвовали ради собственного пиара в разных акциях. Иногда выполняли работу за копейки, но в итоге всегда находили крупных заказчиков. Поэтому когда наши конкуренты звонили с просьбой охарактеризовать деятельность их соискателя Лёвы, Созанова брала дело в свои длинные лапищи: