Наверняка Золотой мир погибнет тогда, когда этот гаденыш скажет правду или сделает доброе дело.
«А, точно. Доброе дело».
Сиф потянулась к застежке плаща. Не хватало еще из-за такой безделицы пустить Вселенную под откос.
Локи заметил ее жест и устало покачал головой.
— Не глупи. Из-за неприязни мерзнуть — вершина глупости, Сиф. Не знаю, в чем еще я перед тобой виноват, но, ты уж будь добра, попытайся простить. Хотя бы на время, а потом, когда со всем этим кошмаром разберемся, будешь устраивать сцены, ладно?
Злые слова, что вертелись на языке, так и не сорвались с уст. Пришлось смириться с его правотой — при каждом выдохе вырывалось облачко пара. Было ужасно холодно. В Асгарде, в котором раньше никогда не было суровых зим.
Она нахмурилась, припомнила его слова и удивленно переспросила:
— Йотунхеймская тьма? Но это же…
— Сказки, знаю, — раздраженно оборвал ее речь Локи и посмотрел в небеса. Он хмыкнул, раздосадовано покачал головой и продолжил: — Точнее, думал, что знаю. Не зря нас родители пугали в детстве этими чудовищами, Сиф. В скащках больше всего правды. Больше, чем во всем на свете.
Вокруг безраздельно царила тишина: ни пения ночных птиц, ни шелеста ветра. Зато отчетливо ощущалось, как в груди бьется сердце.
Ложь, ложь, сплошная ложь. И снова он солгал! Хотя это все объяснило бы — объяснило, почему асгардцы покинули свои дома, почему повсюду огни, почему на улицах города так холодно. Старые сказки, которые читал ей перед сном отец. Сиф сжала кулаки. Крик отца все еще казался таким реальным, таким настоящим, будто она вновь вернулась в то время, когда была слишком слаба, чтобы защитить единственного, кого…
«Нет».
— Но в таком случае никто погибать не должен, Локи. По преданию, тьма только забирает, не убивает.
Больно было смотреть на пустые улицы, на черные деревья и серые дома, на закрытые ставнями окна, усыпанные опавшими листьями сады недавно сплошь цветущего, зеленого, яркого мира.
Локи шумно выдохнул, огляделся и тихо продолжил:
— А думаешь, куда пропал почти весь город? Отец смирил гордыню и отправился с матерью в Ванахейм просить о помощи. Никто не знает, где скрываются йотуны с источником и своей добычей. Мы многих наших не досчитаемся по освобождении, — жестко добавил он. — Голодать йотунам точно не придется.
— Но как Хеймдалль… Подожди, но почему в Ванахейм? Ничего не понимаю. Зачем? Их мир сейчас погряз в войне, я видела, я там была, Хель тебя забери! Как можно просить о помощи у тех, кто не смог противостоять разбойникам, которые собрались под одни знамена?
Разбойники-то явно не были так просты, как им говорили. Когда она прибыла в Ванахейм, лично в этом убедилась. Ведь если бы все было так легко, то объединившиеся асы и ваны смогли бы их одолеть. Сиф потерла ледяные ладони. Но факт оставался фактом: чем разоренный войной мир мог им помочь?
— Ты? В Ванахейме? — ни сарказм, ни насмешка, только безграничное удивление, будто она ляпнула несусветную глупость. Сиф кивнула. — Несколько лет назад, да, мы с тобой гостили у Хенира в замке из белого мрамора. Но, насколько я помню, все это время ты была здесь, в Асгарде.
Горевшие ярким синим светом фонари померкли. Воздух будто бы подернулся рябью, и тишину ночи нарушил завывающий порыв ледяного ветра. Локи обернулся.
— Воины, которые были у твоего дома, так и не появились на дороге, верно, Сиф?
Она вздрогнула. За желанием добиться ответа, Сиф не заметила, как далеко они ушли от… Пепелища?
Скорее всего, он понял причину ее замешательства: встревоженный взгляд никак не вязался с его привычным образом. Локи подозвал одного из солдат в желтом плаще.
— Отведи леди Сиф в замок. А ты… — он коснулся ее плеча и тихо попросил: — Пожалуйста, не покидай Пристанище. Сейчас не стоит разгуливать по коридорам дворца.
— Мы еще не закончили, — упрямо возразила она.
— Тебе пора, — он мягко улыбнулся, — но я обещаю: мы поговорим.
И в этих его словах она впервые не почувствовала фальши. Локи кивнул стражнику, забрал с собой девятерых солдат и направился на юг, к ее разрушенному дому.
Солдат взял Сиф за плечо и настойчиво пытался увести ее с дороги. Небо, что до этого пылало мириадами огней, затянуло черными тучами.
Солдат снова пресек ее попытку отправиться следом за Локи. Похоже, солдат Одина боялся: Сиф чувствовала дрожь в крепкой руке. Она презрительно поморщилась, обернулась к солдату и хотела высказать все, что думает о предателях, которые принесли клятву, но бежали при первых признаках опасности. Сиф хотела вырваться из захвата, врезать солдату как следует, выхватить меч из ножен и… И замерла на месте.
Белый как снег, с лихорадочным блеском в глазах на нее смотрел ее молодой отец.
***
Трещали колеса механизма, пока открывался потайной ход в библиотеку. Как же она устала от возгласов и причитаний женщин и плача их благородных отпрысков! Было более чем страшно знать, что эти испуганные обитатели некогда великого Золотого мира — всё, что осталось от Асгарда. Это все, кто выжил и сумел спастись от нашествия йотунов. Там, в подземных убежищах, ютились последние жители славного города. Сигюн сказала, что под всем замком нет ни единой пустой комнатушки. Кто бы мог подумать, что кто-то из древних асов оказался настолько прозорливым, раз выстроил подобного рода защитные сооружения.
Сколько же полегло жителей до того, как маги поняли, с чем именно они столкнулись и начали искать способы противодействия? Смогла ли тьма проникнуть за пределы столицы?
Судя по тому, как быстро Сигюн согласилась ей помогать, в убежищах для прислуги было не так уютно, как там, где Сиф провела последние несколько часов.
Кодидоры хода оказались без паутины. В тишине потрескивал факел, который Сигюн неизвестно откуда умыкнула. Проблемы при «вынужденном побеге» Сиф мало интересовали, как и обстоятельства появления ссадины на скуле служанки. Сигюн медленно плелась за ней, то и дело заставляла оборачиваться. И Сиф бы с радостью оставила это недоразумение в убежище, только девчонка гораздо лучше ее знала подземные тоннели.
Сигюн едва слышно произнесла, что нужно свернуть направо.
Роившиеся в голове сомнения насчет правдивости слов Локи поумерили свой пыл.
Старая сказка времен прадеда Одина настойчиво портила жизнь. Но, что самое странное, кроме детского ужаса, ничего, как бы Сиф ни пыталась, толком вспомнить не удалось. В той истории было что-то о том, как однажды ледяные великаны пробрались в Золотой мир, асгардское золото обратилось в пыль, и ночь воцарилась в ярчайшем из миров. Сотни тысяч невинных смертей, чудовища из недр вечной тьмы и незыблемая мораль: уповай на правителя — и враг погибнет. Это явно не лучшая история, которую стоило рассказывать детям на ночь.
А еще этот мужчина, так похожий на ее отца…
Отец.
Сиф нахмурилась. Нет, с этим она разберется позже. Проблемы надо решать по приоритетности.
Книжный шкаф со скрипом отъехал в сторону. Девчонка тенью мелькнула и исчезла в глубине зала, оставила Сиф горящий факел. Пару мгновений — и Сигюн вышла из темноты с ярко светящейся лампой.
— Ты здесь нередкий гость, верно? — Сиф закрепила факел в кольце на стене.
Девчонка уставилась в пол. Худенькие плечики опустились.
— Я… Простите меня, моя леди, я…
— В этом случае тебе просить прощения не за что. Ничего предосудительного в жажде знаний нет. Назад я сама найду дорогу. Можешь идти, — не оборачиваясь, произнесла Сиф и устремилась вглубь библиотеки.
Книги-книги-книги.
Сколько лет прошло с ее последнего визита сюда? Она шумно выдохнула и едва не закашлялась от попавшей в нос пыли. Как бы там ни было, приходить в обитель знаний в сложных ситуациях у нее уже вошло в привычку. В прошлый раз к полкам Запретного отдела, где хранился желанный и такой необходимый свиток с заклинанием призыва Хель, ее не подпустил Тор. В прошлый раз он ее силком вытащил отсюда за мгновение до того, как зачарованная алебарда хранительницы знаний опустилась ей на голову.