-А тебя как звать? - спросила она у амбарного.
-Мухомором, кличут. Я через два дома от Крыни живу. У Устиньи- вдовы, амбарным.
-Мухомор! - ахнула Ежина. - Вот нечаянно- то как получилось. Я ведь с тобой давно познакомиться хотела. Сколько раз ваших в гости звала, а ты так ни разу и не пришел.
-Да я того - смущенно почесал бороду амбарный - не ходок по гостям- то. - И увидев как расстроилась Ежина - отчаянно замахал руками - но к тебе обязательно приду.
-Тогда я блинов со смородиновым вареньем сготовлю - счастливо улыбнулась старушка. - Ты таких блинков ни у кого не ел. Уж поверь мне.
-Послушай, - сказал вдруг мужчина - а тебе не кажется, что вокруг стало очень тихо. Вой исчез. Я настолько привык к этим ужасным крикам, что без них даже как-то не по себе.
-И внутри ничего не гудит - тихо ответила Ежина - будто жилку натянутую ослабили.
-Как хорошо, счастливо выдохнул Мухомор - как легко стало.
Смотри - вдруг закричала старушка - я знаю этот камень. Он у пруда стоит, что возле Заполянья находится. Пошли скорее, пока не исчез.
И они взявшись за руки поспешили к камню. С каждым шагом все слышнее раздавались знакомые голоса, но увидеть говорящих никак не получалось. Сколько не бродили они вокруг камня, проклятая мгла никак не хотела отпускать их. Пока кто-то не произнес имя Мухомора. Только оно прозвучало как туман схлынул, оставив Мухомора с Ежиной на поляне, среди обрадованных друзей.
Глава 10. Встреча
Сказать, что Тая с компанией не ожидали этой встречи, значит сильно приуменьшить. Они и не подозревали, что спустя неделю изматывающего пути, множества часов переживаний за друга и страха перед будущем, встреча произойдет как-то так просто и обыденно. Прямо на лесной полянке, где они расположились, чтобы немного отдохнуть. Друзья сначала не поверили своим глазам, когда Мухомор держа за руку какую-то старушку, появился прямо из воздуха. Но потом, сообразив, что это не видение полезли обниматься. Пытались стащить с Мухомора фуфайку, не веря дергали себя за волосы, чтобы убедиться что это не сон, Худая радостно скакала рядом, поддевая зазевавшихся рогами, в пылу объятий потерялись любимые мухоморы. Гомон стоял такой, что с дерева сорвалась испуганная сорока.
Счастливый и немного оглушенный Мухомор, в свою очередь, с удивлением и тревогой разглядывал своих друзей. Весь их утомленный вид наводил на неприятные думы. Серые, уставшие лица, скованные движения. Василий хромал, у Таи перевязана кисть руки, Янтарна прячет за волосами глубокие царапины на шее. Складывалось ощущение, что друзья побывали в серьезной переделке. После этого долго шагали и лишь недавно остановились на отдых. Видно было, что появление Мухомора застало их врасплох. Валялись в беспорядке вещи, брошенные натруженными руками, вытекала вода из перевернутого кем-то котелка, между прочим самого, Мухомором, любимого. Он его самолично у кузнеца просил, да кажную пятницу песочком натирал, чтоб блестел веселее. Валежник для костра был небрежно свален рядом с домоткаными сумками, из которых высыпались спелые, крупные, августовские яблоки.
-Тихо - наконец рявкнул амбарный - хватит галдеть, дайте хоть присесть, ноги уж не держат.
И только после этого, наконец, установилось какое-то подобие порядка. Решено было поскорее наладить быт, и вести разговор за сытным ужином.
Василий собрал брошенный хворост и заметно прихрамывая понес его на расчищенное, для костра место. Янтарна с Вишней взяв котелок и грязную одежду, отправились к ручью. Тая помогала Парамону обиходить козу, вычесывая из свалявшейся шерсти прицепившиеся репьи. Худая, оправдывая свое имя перебирала костлявыми ногами и поводила торчащими ребрами. Когда вся необходимая работа была выполнена, на лес опускались сумерки, раскрашивая окружающие деревья в причудливые оттенки синего и фиолетового. Громогласно орали лягушки, им вторили сверчки. На небосводе одна за другой загорались звезды.
Весело трещал костер, разгоняя надоедливых комаров, булькала в котелке каша, а друзья сидели рядом и тихонько переговаривались.
-Так где же ты все это время был? - негромко спросил Парамон, с любопытством поглядывая на сидящую рядом с амбарным, Ежину.
-Я и сам не знаю - признался Мухомор, судорожно передергивая плечами. - Будто у Мары в гостях побывал. Безнадежное место, холодное, пустое, мертвечиной пахнет. И глядят за спиной недобро. Все время кажется, будто к ноге веревкой дохлая кошка привязана, и с каждым шагом веревка все короче, а кошка злее. А порой дорога под ногами лежащая, это и не дорога вовсе, а песок сыпучий, идёшь, а ноги по пуду весят. Тяжело путь дается, все силы до донышка выпивает. Муторно, усталь тело веревками связывает. Один раз чуть навсегда не заснул. Благо комар разбудил. А потом вот Ежину встретил. Кабы не она, к вам бы не выбрался.
-Уж не та ли ты Ежина, что у Крыни тем летом поселилась - задумчиво проговорил Парамон.
-Та - понуро ответила старушка- только мало я на себя прежнюю теперь похожа. Видишь, что эта пакость со мной сделала? Куда я теперь пойду. Кто на меня такую глянет.
-Не переживай Ежинушка - ласково проговорила сидевшая рядом Тая. - Постараемся мы твою красоту вернуть, у всех знакомых поспрашиваем, авось и скумекаем как беде помочь.
Друзья ненадолго замолчали, обдумывая услышанное. Пламя костра весело скакало по сложенным горкой поленьям, не только согревало, но и дарило чувство защищенности от тьмы ночного леса.
-Есть у меня знакомая одна - медленно проговорила Вишня, переплетая косу и в глазах ее блеснули искры пляшущего костра. - Мы с ней годиков двадцать тому назад на выселках одной северной деревеньки познакомились. Я тогда со знакомыми мореходами путешествовала, мир смотрела. Пришвартовались мы как-то на зиму у берегов одного северного острова, что во множестве своем раскиданы в Ледяном море. Моряки в деревеньке постояльцами напросились, ну а я туда где поглуше направилась. Хотелось от людей отдохнуть, да природу северную поближе узнать. Поселилась в заброшенной избушке на выселках. Там Микалину и встретила. Она издавна в том краю живет. Знахарствует. Почетом у местного люда пользуется. Со всеми напастями к ней идут, а в благодарность солониной, мхом - дягилем, да ягодой северной - морошкой отдариваются. Уж больно хороша та ягода, крепко я ее полюбила- мечтательно протянула Вишня, не замечая как внимательно смотрит на нее Василий.
Сильно задумался Василий как морошку достать, любимую порадовать. В этом суровом и сухом, как старое дерево, мужчине, жила неиссякаемая и безбрежная нежность к темноволосой красавице. Каждый день, не успев открыть глаза он благодарил небо за свою женщину. Еще тогда, в первый раз, когда она оказалась в его телеге, Василия от одного ее взгляда перетряхнуло до самого донышка. Долго не мог он слова вымолвить, язык неповоротливой деревяшкой во рту лежал. Только одна мысль, пойманной птицей в голове билась: “Хоть миг еще ею полюбоваться”. Потом ляпнул, правда, что-то несуразное и жутко испугался, что обидится она, уйдет. Но нет боги миловали, осталась. Сначала в телеге, а потом и в жизни Васильевой. С тех пор лишь на нее был устремлен взгляд его серых глаз, лишь ее он обнимал своими жилистыми руками. И не было ни одного дня, чтобы Василий не удивлял и радовал Вишню. То цветов полевых ей принесет, то земляники свежей горсть. Однажды смешного ежика подарил, так тот еж, выпущенный во двор за неделю весь огород перекопал. Вишня потом долго ругалась, когда морковь со свеклой не уродились. Но так впустую, без злобы. Не могла любимого даже словом обидеть. А однажды рукавички из козьей шерсти принес и самолично на руки одел. Вроде мелочь, а на сердце радостно. Так и ткется вся жизнь из мелочей, собираясь в красивое, теплое одеяло бытия. Укроешься этаким одеялом от всех напастей и ничего не страшно.
-Частенько я в ту зиму захаживала к Микалине, и как-то раз приключился при мне один случай. - продолжала Вишня. Пришла к ней просить помощи девчоночка шестнадцатилетняя. Сама сирота, один дед в родных ходит, да и того по полгода в деревне нет. Все в море промышляет. Дом у них небольшой, да справный. Девчонка-то рукастая, и у себя по хозяйству справляется и соседям в помощи не отказывает. Приглянулась она местному пареньку, уже и о свадьбе заговорили, но тут беда приключилась. Стала она с каждым днем все больше дурнеть. То прыщами кожу обсыплет, то бородавка на носу выскочит, глаза косить стали, да бельмами затягиваться. В общем беда. Тут и жених в другую сторону посматривать стал. Не выдержала девка и бегом к Микалине. Долго мы за ее красоту боролись. Отварами да мазями кожу лечили, на растущую луну с колен заговоры читали, Эйр и Гевьон дары приносили. Отмолили мы ее тогда. Стала девчоночка краше прежнего. Вернулась к себе в деревню, только замуж за того паренька так и не вышла.