У вечернего костра наши новые товарищи по экспедиции расспрашивают Карпа Иосифовича и Агашу о их житье-бытье за долгие годы отшельничества. Лыковы, особенно Карп Иосифович, охотно и живо рассказывают. Снова слышны слова «Тиши», «Лыковская заимка», «прииск Лебедь», «артель Пограничник», «красноармейцы» и т. д.
5 сентября. Утро холодное, ясное, на траве и крыше избы лежит иней. Пока мои товарищи еще спят, взял удочку, еще вчера сделанную мной из талины, и пошел на Еринат попробовать рыбацкое счастье. Спускаюсь вниз по тропинке и выхожу к реке. Утро чудное, воздух легок и прозрачен, кажется, что при вдохе в твою грудь вливается живительная влага и растекается к каждой клеточке. В городе мы воздух просто не ощущаем (конечно, если в это время загазованность не выше всяких пределов), а здесь он осязаем, кажется, что ты не дышишь, а пьешь этот таежный эликсир, испытывая истинное наслаждение. С минуту стою в изумленном оцепенении с чувством неразрывного, слитного единства с Природой. До чего же хорошо жить!
Сколько же мы теряем, запирая себя в каменные лабиринты чадящих трубами городов?! И как мало уже осталось на планете таких вот первозданных уголков не разрушенной и не исклалеченной человеком природы. А пока что обитатели тайги чувствуют себя раскованно и свободно. Вот со скалки на прибрежную гальку спрыгнула темно-коричневая белка с огромной шишкой во рту, замерла, уставившись на меня черными бусинками своих глаз, пробежала несколько метров по открытому месту и спешит скрыться в лесу — ловко взлетела на дерево и пошла считать ветки, стремительно удаляясь в нужном ей направлении. Проголодавшийся за ночь коршун медленно кружит между горами, высматривая добычу.
Вода в реке небольшая, перехожу вброд на другую сторону и иду вверх. У восточно-северной горы река почти под прямым углом ударяется в скалу и поворачивает на восток. А чуть выше великолепный перекат с валунами, стоками и поваленной у левого берега лисиной, под которой меня, конечно же, ждет здоровенный темноспинный хариус. Пробую рыбачить на «мушку», провожу ее по всем направлениям, но клева нет. Спускаюсь ниже к скале, где темнеют зеленые и зеленоватые ямы и ямки. Раза два «мушка» спокойно проплывает над омутами. А на третий — легкий толчок и леска сразу ослабевает, ни «мушки», ни рыбы. Леска 0,3 мм, видно, не для местной рыбы. Представляю, что там за экземпляр хариуса или ленка был! Приходится вновь настраивать удочку, менять леску. Но пока я это делал, из-за восточной горы выплыло солнце и ярко осветило реку. Заиграла, заискрилась вода на перекатах, посветлела зелень в ямах под скалой, и клев прекратился. Прошел с удочкой от скалы до нашего костра метров триста, но не из-под одного камня хариус так и не выпрыгнул. Утешением мне был завтрак из тушенки, приправленный дымом костра.
После завтрака собрались идти в избу «на речке». Нужно принести жестяные трубы, гвозди и прочие нужные в хозяйстве вещи. В 11 часов все члены нашей экспедиции во главе с Агашей выступили в путь. Минут 30 идем вдоль левого берега Ерината. Сначала, метрах в трехстах от избы, в него впадает Туй-дай, быстрая речка в устье всего шириной 3–4 метра. Агаша утверждает, что это и есть исток Абакана. Идти вдоль берега по галечнику и мелкому подлеску легко, день солнечный, настроение у всех хорошее, то и дело слышатся шутки и смех. Наш оператор бегает кругом и снимает окрестности, движение нашей группы. Кстати, к нам присоединился и Николай Алексеевич Линков из Грузии. Он живет в старой избушечке, отдельно ест и молится. Как он смеясь говорит: «Выдерживаю карантин». Только через 6 недель молитв он будет допущен к совместному молению, и то, если выдержит все испытания и каноны.
Вскоре на песке замечаю следы волка. Агаша подтверждает, что они стали размножаться и зимой она видела много следов. Тут же недалеко, в направлении к лесу, прошастал косолапый — на мягком песке четко виден «еще не остывший» след.
Вскоре Еринат подходит к восточной горе и в этом месте в него справа из распадка впадает река Курумчук, в ширину метров 10–15, примерно такой величины, как и Еринат. Говорят, что при слиянии этих рек и образуется Большой Абакан. Вот он, исток этой реки, уходящей в голубую даль, прорезывающий Саяны и тайгу, постепенно набирающий силу, чтобы через полтысячи километров влиться мощным притоком в могучий Енисей. А начинается эта река широким и довольно глубоким плесом. Перейти его здесь не представляется возможным, а нам нужно на противоположный берег. Поэтому поворачиваем вместе с рекой на север и идем еще метров 500 до переката, где, засучив бродни, переходим Абакан. Здесь мои спутники переодеваются в более легкую обувь, а я остаюсь в броднях — нет ничего другого, да и, по моему мнению, карабкаться вверх по таежным скалам в сапогах хотя и тяжелее, но безопаснее для ног.