Школьная форма Людмилы была в грязи, волосы растрепаны, а на щеке ярко краснело пятно — судя по всему, от удара. Когда я увидел его, то все же дал выход злобе.
Подлетел к подросткам и влепил каждому оглушающую пощечину, усиленную маной. На ногах устоял только один, самый здоровый. На вид ему было лет шестнадцать, то есть всего на год младше меня. А в плечах он был значительно шире, и кулаки были размером с кувалды. Здоровенное пузо и пухлые щеки не должны были смутить — сил у парня явно было хоть отбавляй.
— Ты чё, урод⁈ — рявкнул он, не разобравшись, кто перед ним.
Бросился на меня, замахиваясь для удара. Я перехватил его руку и швырнул парня через бедро. Он рухнул, как мешок с камнями, жалобно ухнув.
— Не вздумай подниматься, несчастный.
— Охренел! — завопил подросток и попытался подняться.
— Лежать! — рявкнул я и очередной пощечиной бросил его на землю.
— Да ты знаешь, кто я⁈
— А ты знаешь, кто я? — наклонился, сверля подонка взглядом.
— Н-нет… — стушевался тот.
— Догадаешься?
Парень молча тряхнул жирными щеками.
— Думай в следующий раз, глупец, на кого поднимаешь руку. Перед тобой граф Чернобуров. Фамилия?
— Б***ь… То есть, простите… Щукин. Никита Щукин.
— Не вздумай подниматься, щукин сын, — не удержался я от каламбура и обернулся. — Люда, ты как?
Людмила продолжала плакать, стоя на коленях возле избитого. Они вместе с подружкой пытались как-то ему помочь. Мой гвардеец мягко отодвинул обеих в сторону и помог парню сесть. Тот покачивался, трогая окровавленное лицо и, похоже, едва понимал, что происходит.
— Гоша! — Люда со слезами бросилась мне на шею. — Великая Лисица, как хорошо, что ты здесь!
— Благодари свою подругу, — я кивнул брюнетке, та скромно улыбнулась и захлопала ресничками. — Расскажи, что здесь случилось. Этот юноша твой друг?
— Ну, д-да, — и без того красное лицо Людмилы стало как вареная свекла.
— Ухажер, что ли? — улыбнулся я. — Не плачь, дорогая. Все хорошо, наш целитель ему поможет. Вызови, — бросил я водителю.
Тот кивнул и достал мобилет. А я подождал, пока сестра успокоится и выслушал ее рассказ.
На первый взгляд все было просто. Друга Людмилы звали Матвей Крылов — простолюдин, сын промышленника. В эту школу принимали дворян наравне с теми безродными, кто мог себе это позволить.
Меня раздражала подобная практика. Там, где простолюдины учатся вперемешку с аристократами, неизбежны конфликты. Все эти правила вроде «внутри учебного заведения все равны» не работают. Дворяне, особенно импульсивные подростки, все равно будут воротить нос и насмехаться над безродными. И те, в свою очередь, получают возможность издеваться над слабыми духом родовичами.
Как ни взгляни, уродливый принцип. Мнимое равноправие хуже твердой иерархии.
Когда я соберусь поступать в магическую академию — кстати, пора заняться этим вопросом — то выберу ту, куда принимают только дворян.
Ну так вот, к нашему конфликту. У Матвея возникла перепалка с Щукиным, наследником барона из Дивногорска. Никита приставал к Людмиле, «вульгарно и настойчиво» приглашая на свидание. Матвей вступился. Ссора быстро обернулась дракой, которую остановили преподаватели.
По словам Люды, в той стычке Матвей победил, и Никита решил отыграться. Позвал дружков и выманил Крылова за школу, где они накинулись на него втроем.
Когда все началось, Людмила попыталась помешать, но сама получила кулаком по лицу, а ее подруга побежала за помощью. Хорошо, что я был уже здесь и вовремя вмешался.
— Вы двое, — обратился я к друзьям Щукина. — Простолюдины?
— Да, господин, — хором ответили те.
— Кто из вас, подонков, ударил мою сестру?
— Он, — так же одновременно указали на Никиту.
— Хороши друзья, — скривился я. — Прочь отсюда. Бегом!
Парни исчезли так быстро, что я едва успел заметить. Повернулся к Никите и навис над ним:
— Позорище. И ты зовешь себя дворянином? Втроем с плебеями напал на одного и еще ударил девушку? Вставай.
— З-зачем? — побледнел толстяк. Весь гонор с него давно уже стёк.
— Будешь отвечать за свой проступок. Вставай!
Как раз приехал наш целитель, так что Щукину пришлось подождать. Целитель сел возле Матвея, растер ладони, и те засияли ярким светом. Несколько минут — и парень был как новенький.
— Ох, — он не спеша поднялся. — Спасибо, ваше сиятельство.
— Тебе спасибо, что вступился за мою сестру. Подвезти до дома?
— Я на лошади, — Матвей посмотрел на меня и на Людмилу и смущенно опустил глаза. — Хочу сказать кое-что, ваше сиятельство! — вдруг воскликнул он, задрав подбородок и вытянувшись в струнку.
— Говори.
— Хочу признаться, что питаю нежные чувства к вашей сестре. И прошу позволения ухаживать за ней. В рамках приличий, конечно же.
Люда при его словах ахнула, густо покраснела и закрыла лицо ладонями.
— Но ты же безродный, — заметил я.
Сказал это без всякого чванства, просто обозначил факт. Но все равно заставил Матвея напрячься.
— За заслуги моего отца перед Родиной рассматривается вопрос о присвоении нашей семье дворянского титула! — официальным тоном сообщил он. — Правда, уже больше года рассматривается…
— Какие же заслуги, позволь узнать?
— У нас оборонное предприятие. Производим винтовки и детали для военных машин, поставляем в императорскую армию.
Честность парня мне понравилась. Я кивнул и сказал:
— Не героически, но достойно. Хорошо, у тебя есть мое разрешение.
— Благодарю, ваше сиятельство! — просиял Матвей, щелкнул каблуками туфель и поклонился.
Напоследок улыбнувшись Людмиле и бросив презрительный взгляд на мнущегося Никиту, он ушел. А я повернулся к Щукину и внезапно схватил его за ухо, как нашкодившего карапуза.
— Идем, — не отпуская ухо, потащил здоровяка за собой.
— А-а! Куда⁈
— Хочу поговорить с твоим отцом, несчастный. Придется отложить дела, и за это вы оба мне заплатите.
Мы с Людмилой сели на заднее сиденье, а Щукина посадили вперед. Будь моя воля, я бы запихал его в багажник, но это было бы слишком.
Я позвонил матери и без подробностей сообщил, что нам с Людой нужно съездить в Дивногорск. Светлана Григорьевна, конечно, распереживалась — она при любом удобном случае впадала в истерику. Но я сказал, что все в порядке, и расскажу детали дома.
Дорога заняла около двух часов. До этого я ни разу не был в Дивногорске, и мне здесь понравилось — уютный, очень зеленый и чистый городок, расположенный возле самого Енисея. На другом берегу возвышались живописные горы, которые и дали поселению название.
Дом Щукиных располагался в центре. Двухэтажный особняк с небольшой территорией, зажатый с двух сторон многоквартирными домами. Дворецкий, увидев, что я вытаскиваю Никиту из машины за ухо, заверещал и позвал охрану.
Небольшая суматоха быстро улеглась, когда на пороге появился сам барон Щукин и увидел герб на двери моего автомобиля. Он прогнал охранников и хмуро попросил проследовать в гостиную. Видать, его сынок не впервые что-то устроил.
— Позвольте узнать, в чем причина такого визита, — недовольно сказал барон, когда мы уселись.
— Ваш сын и двое простолюдин избили друга моей дочери. В пылу драки Никита ударил Людмилу.
Люда повернулась, показывая проявившийся на щеке синяк. Барон Щукин тяжело вздохнул и покачал головой.
— Я могу расценивать это, как нападение на члена рода, — продолжил я. — Не говоря уже о том, что Никита попытался ударить и меня, когда я разнимал дерущихся. А еще мне пришлось отложить важные дела ради визита к вам. За все случившееся требую компенсации.
Барон причмокнул губами и посмотрел на сына, который сидел в кресле, державшись за ухо.
— Компенсации, — протянул он. — За что? За подростковую драку? Уж простите, ваше сиятельство, но это ничтожный повод. Тот, кого они побили — тоже простолюдин?
— Не имеет значения, — нахмурился я. — Вы что, не расслышали? Никита ударил мою сестру и хотел ударить меня!