— Не знаю, — ответил я. — В детстве оракул предположил, что будет третий.
Думаю, с учетом моих талантов, минимум пятый, а то и выше… Но лучше промолчать.
— Какой дар? — продолжал следователь.
— Огонь.
— И все? — сощурился усатый.
Я понимал, что он легко распознает ложь. А возможно, его чувство магии настолько развито, что он видит мои способности.
— Я немного владею и другими стихиями. На практике применял воздух. Вода и земля — только пробовал.
— Значит, вы универсал. По крайней мере, стихийный. Федя, записываешь?
— Конечно, — кивнул младший, не поднимая глаз от бумаги.
— Как вы знаете, универсалы обычно становятся порталистами. Вы когда-нибудь пробовали открыть портал?
— Сколько живу на этой планете, ни разу не спускался ниже нулевого уровня Изнанки. И то, через постоянный городской портал, для магической практики, — выкрутился я.
— Вы не ответили на вопрос.
— Порталы никогда не пробовал открывать. Вы серьезно думаете, что юноша в моем возрасте способен пробить проход на шестой уровень? Здесь даже не тонкое место. Это невозможно.
— Всякое бывает, ваше сиятельство, — пожал плечами старший следователь. — Федя, ты дописал? Некромант может войти. А вам, граф, предстоит долгий разговор с агентом ИСБ…
Следователи вышли. Я увидел в коридоре Тимофея Тигрова, который шепотом общался с человеком в черном мундире и с золотым жетоном на груди. Агент Имперской службы безопасности, надо полагать. То, что он шушукался с наместником князя, мне не понравилось.
Некромант попытался вызвать душу Шершнева. Но, как я и думал, связь была разорвана, и это оказалось невозможно. Тело графа вынесли, и мы с сотрудником ИСБ остались в кабинете один на один.
— Меня зовут Сергей Тихомиров, — радушно улыбнулся агент. — Как вы, Георгий Петрович? Такое страшное происшествие!
— Обойдемся без притворной вежливости, уважаемый, — холодно ответил я. — Позвольте, я расскажу, что здесь случилось.
— Внимательно слушаю, — продолжал улыбаться Сергей.
Я еще раз поведал всю историю от того момента, как вошел в кабинет, до момента гибели Шершнева. Агент покивал и ненадолго задумался.
— Звучит невероятно. Надеюсь, вы понимаете. Какой-то человек в темных очках явился из портала, судя по всему, с шестого уровня Изнанки! — Тихомиров рассмеялся. — Похоже на фантазии из желтых газетенок.
— Похоже, — согласился я. — Но это чистая правда.
Сергей поджал губы и вдруг спросил:
— На вас работает артефактор по фамилии Кротов, не так ли?
— Мы скорее партнеры. Но да, жалованье он тоже получает.
— И он, кажется, продал вам свое изобретение? Портальные свитки ограниченного действия?
— Откуда вы знаете? — нахмурился я. — Это родовая тайна.
— Не забывайте, где я работаю. Знать тайны входит в мои обязанности, — Тихомиров снова улыбнулся, но на сей раз как-то угрожающе. — Полагаю, Кротов способен создать мощный свиток призыва. Как вы думаете?
— Ведете к тому, что это я призвал существо с шестого уровня Изнанки? Еще больше похоже на фантазию.
— И все же более рациональную, чем ваша.
— Послушайте, если б я хотел убить Шершнева, то просто продолжил бы войну. Или проломил бы ему голову, — я стукнул тростью об пол. — Но мои руки чисты, слово чести.
— Не имею права сомневаться… Однако по моему опыту, аристократы часто творят грязные дела, прикрываясь именно честью. Парадокс, не правда ли? — Сергей откинулся на кресле.
— Я все рассказал как есть. Можете не верить, но в этом случае я требую допроса с менталистом.
— Может, лучше все-таки поговорим начистоту? Вам в любом случае не грозит ничего серьезного. Подумаешь, убили соперника во время мирных переговоров, — Тихомиров кровожадно рассмеялся. — Если сознаетесь, то вас, наверное, даже не лишат титула.
— Менталист, — повторил я.
— Какой же вы настырный. А знаете, менталисты тоже порой допускают ошибки, — вкрадчиво произнес Сергей, наклонившись ко мне. — Иногда в пользу обвиняемого, а иногда наоборот. Вдруг он скажет, что вы врете? Доказать обратное будет ну очень сложно. Тогда-то у вас точно отберут графский титул, а вместе с ним имущество.
— Спасибо за предупреждение, — кивнул я. — Раз вы так не уверены в своих менталистах, я отыщу другого.
Лицо Тихомирова помрачнело. Улыбка превратилась в кинжал, готовый чиркнуть меня по горлу.
— Кто же вам позволит, граф?
— А кто запретит? Вы, безродный? Или наместник князя? — я тоже наклонился, твердо глядя агенту в глаза. — Я прекрасно знаю законы, Сергей. И у вас не получится меня запугать. То, что вы успели пошептаться с Тимофеем Александровичем, ни на что не влияет.
— О, ваше сиятельство, — серые глаза Тихомирова жестко блеснули. — Я очень не советую вам ссориться с Имперской службой безопасности.
— А я не советую вам ссориться со мной. И еще не советую дружить с Тимофеем. Он, знаете ли, в шатком положении.
— Неужели?
— Скоро убедитесь.
Я понимал, что мои слова дойдут до Тигрова. Пусть. Я ведь и так предупредил перед началом войны, что не оставлю его в покое. Так пусть понервничает и подумает, что я собираюсь сделать.
— Требую допроса с менталистом, — лязгнул я, продолжая сверлить Сергея взглядом. — Отказываюсь работать с вашим, найду своего.
— До окончания следствия вам придется дать подписку о невыезде, — скрипнув зубами, Тихомиров отвел глаза.
— Без проблем, — я откинулся в кресле. — В ближайшее время у меня все равно будет много дел в городе…
6
Написав подписку о невыезде, я отправился домой. Свой экземпляр акта о капитуляции Шершневых, конечно, забрал. Велел Мокрухе вернуть заложников, а Молчанову — возвращаться в казармы.
Война была официально закончена, хотя несколько вопросов оставались открытыми. Во-первых, с контрибуцией, или вирой, как ее называли на старый манер. Во-вторых, с убийством Шершнева.
В-третьих, с тем, кто его убил…
Ожидаемо, никто не поверил, что это сделал таинственный человек из черного портала. Все думали, что я прикончил графа. Из поместья мы с гвардейцами уезжали, со всех сторон пронзаемые осуждающими взглядами.
Вернувшись домой, я отдал несколько распоряжений: возобновить работу городских предприятий, снять военное положение в поместье, подготовить полный отчет о потерях в гвардии. Алле велел заняться документами, которые сопутствовали объявлению и окончанию войны. И то и другое произошло очень быстро, но бюрократы не дремали. Нам предстояло оформить кучу бумаг.
Мама отправилась в поместье Иволгиных. Юлия вряд ли будет ей рада, но Светлана Григорьевна все равно хотела помочь ей подготовиться к похоронам и в целом разобраться с последствиями войны.
— Не торопитесь хоронить покойного барона, — сказал я. — Пусть Юля охладит тело своей магией, чтобы… сама понимаешь. Надо будет вызвать некроманта и поговорить с душой Михаила Романовича. Я займусь этим завтра.
— Зачем? — удивилась Светлана Григорьевна.
— Кое-что спросить, чтобы кое-кого наказать. Не бери в голову, дорогая.
Костя, который успел зайти к целителю и убрать свой фингал, вечером предоставил мне список активов побежденных. Я изучил его, и мы вместе решили, что хотелось бы получить в качестве виры.
В первую очередь, конечно, деньги. Они нам требовались на восстановление сгоревших цехов «Чернобурского леса» и военных сил. Со Сплюшкиных больше и взять было нечего: их предприятия оказались слишком далеки от наших интересов. Забрать можно было разве что доходный дом в центре Красноярска, но мы решили, что лучше рублями.
А вот Шершневы, как выяснилось, владели двумя салонами элитной мебели. Их покупателями были аристократы и богатые простолюдины, включая крупных чиновников. Салоны отлично вписывались в нашу структуру: мы могли бы хорошо экономить на производстве, поставляя собственные пиломатериалы, и тем самым увеличить прибыль. А еще, учитывая уровень покупателей, завести полезные знакомства.