— Трудно, но что поделаешь. Монастырь должен быть взят.
Кожов подобрался к берегу реки, стал наблюдать.
Заходило солнце. У пологого берега сгрудилось монастырское стадо. Коровы забрели по брюхо в воду, отмахивались от наседавшего овода.
Пастухи-монахи безуспешно старались перегнать стадо через реку. Скот нежился в воде, не слушаясь ни окриков, ни бичей, ни собак, поднявших громкий лай.
Из монастырской калитки вышел дородный монах в черном нанковом подряснике. Раскрыв ворота и побрякивая ключами, подошел к берегу.
— Эй, торопись, гроза надвигается, — донесся его сильный голос. — Отец игумен гневается…
Кернога поспешно подошел к Кожову, торопливо сказал:
— Поможем монахам. Заодно и помолимся за здоровье наказного атамана. Верное дело!
Минут через пять казачья сотня выехала из леса, окружила стадо. В воздухе замелькали нагайки. Фыркая и вспенивая воду, скот поплыл через реку. Казаки переправлялись, стоя в седлах. Не успели удивленные монахи сесть в лодки, а казаки уже выгнали стадо из реки, посвистывая и улюлюкая, погнали в настежь раскрытые ворота.
Дородный монах-эконом монастыря встретил казаков, поблагодарил за помощь.
Кожов в погонах есаула сошел с седла, преклонил колено.
— Благослови, отче.
Эконом, осмотрев георгиевские кресты есаула, благословил.
— Полковник Смутна приказал до его подхода в обитель никого не пускать.
— Войсковой атаман кланяется игумену Агафону. В лесах за Уссури шайка красных орудует, их превосходительство беспокоится, как бы не разграбили монастырь. Послал казаков из своего личного конвоя. А Смутна ден через пять будет, не раньше.
Эконом засуетился.
— Располагайтесь, ваше благородие. Храни вас богородица! Спасибо за заботу наказному атаману, дай бог ему здоровья. Пойду доложу игумену!
Игумен Агафон казаков принял благосклонно, учтиво пригласил к вечерней трапезе.
Повеселевшие от удачи казаки степенно двинулись на молебен. В монастырской церкви тускло горели лампады и восковые свечи. Богомольцев было мало.
Во здравие атамана Калмыкова и о даровании ему победы служил сам игумен. В углублении правого клироса стояли певчие в черных клобуках и широких рясах.
За вечерней трапезой казаки усердно спаивали монахов. К рассвету всех их удалось замкнуть в подвале. Навесили замок и на келью игумена Агафона.
На исходе дня у стен монастыря появилась конная разведка белочехов.
Кожов, сопровождаемый отделением казаков, выехал навстречу. Поручик поздоровался с «есаулом», бегло осмотрел укрепления.
— Владея монастырем и высотами, мы красных с пылью смешаем, — сказал он. — Атаман правильно решает сложные задачи.
Чехи не отказались от угощения. Обогрелись, обсушились у огонька, распили ведро медовухи, позубоскалили и остались довольны.
— Жду полк казаков и шесть орудий. Их превосходительство атаман Калмыков завтра к ночи будет здесь. Кланяйтесь полковнику Смутне, пусть будет спокоен за свой южный фланг, — провожая неприятельскую разведку, говорил Кожов.
И едва всадники скрылись в косой сетке дождя, Кожов выехал к командующему фронтом Шадрину.
…Из-за деревьев выскочили люди, тускло блеснули стволы винтовок.
— Бросай пистоль, иначе продырявим, — хватая за повод коня, крикнул старший дозора Максимка.
Кожов заметил на фуражках красные звездочки, обрадовался.
— Товарищи, наконец-то!.. Мне к командующему…
— Пароль!
— Не знаю, я из Шмаковского монастыря.
— Из Шмаковского? Там же беляки… Слезай!
Кожов сделал шаг вперед, кинул к ногам маузер и шашку.
— Веди, сопляк, к командующему!..
ГЛАВА 10
Глухая ночь. Изредка громыхнет орудийный разрыв, прозвучит пулеметная очередь, и снова тишина. И тогда слышно, как шелестят деревья, попискивают спросонья лесные птахи, перекликаются перепела.
Опершись локтями на стол и глядя в разложенную карту-двухверстку, Шадрин обдумывал сложившуюся обстановку.
Обескровленная армия продолжала отступать. Все тихоокеанское побережье оккупировано: врагом занята территория, равная всем скандинавским странам. А силы оккупантов все возрастали.
Интервенты рвались на простор забайкальских степей. Страны Антанты решили во что бы то ни стало ликвидировать Уссурийский фронт, неожиданно преградивший им путь к Иркутску.
Дальний Восток — по территории седьмая часть России — оказался отрезанным от продовольственных и промышленных районов. Помощи ждать неоткуда. Тяжело было в эти дни и в Советской России. Рабочие голодали. Войска Колчака на Восточном фронте перешли в наступление. Англо-французские солдаты захватили Мурманск и Архангельск. Австро-германские дивизии совместно с гайдамаками заняли Харьков. По России прокатилась волна контрреволюционных восстаний, организованных белогвардейцами и эсерами. На Северном Кавказе и на Дону белогвардейские генералы подняли мятежи.