А Витька взбивал сапогами буруны пыли. Он не думал о том, что может вместе с краном взлететь на воздух, а только на секунду подивился, почему это кран взбрыкивает, дергается, подпрыгивает, приплясывая из стороны в сторону. И еще он отметил на бегу, что крышу крана огонь уже сожрал и провалился в кабину. Главной Витькиной целью было сейчас добежать до крана. Быстрее, быстрее, быстрее!
Витька почувствовал, что ожгло рот — треснули спекшиеся заскорузлые губы, и кровь кипящей струйкой потекла по подбородку, с подбородка на шею и за воротник. Он ухватился руками за поручни кабины и закричал от боли — кожа прилипла к горячему металлу, боль словно током пробила все тело, от макушки до ступней. Он перемахнул через гусеницу и с размаху опустился на глухо урчавшее огнем сиденье, отметив подсознательно, что брезентовым штанам жар не страшен, расплавит их не скоро. Сторонясь огня, он натянул куртку на уши, потом натащил ее на голову и, оставив только щель для глаз, глянул в пламя. Ему показалось, что лебедочные тросы провисли, и он с благодарностью подумал — молодцы ребята, с тросами догадались! — не обратив внимания, что тросы накалились, вот и прогнулись, что стоявшие у лебедок не успели бы раскрутить барабаны.
«Работает мотор или не работает? Трясти трясет, а что-то непонятно…»
Он рывком двинул рукоять газа от себя и почувствовал мелкую тряску, от которой зашлись в щекотливом зуде ноги, — двигатель не заглох, работал.
«Теперь надо отжать тормоз и включить заднюю скорость… Да где же она, задняя скорость-то, где? Вот черт! Забыл! Ага… Вот она!»
Витька громыхнул рычагом скорости, добавил газа, кран дернулся, попятился, из пламени вылезло грузное дымное тело превентора и, чертя по земле глубокую борозду, двинулось следом, а огонь стал выплескиваться из окна кабины, будто хотел выброситься на ходу…
На ярком этом, больно режущем глаза фоне пламени, как на экране, все увидели неуклюже сгорбившееся тело Витьки Юрьева.
Вполсилы ударила запоздалая «мортира», вдребезги разнесла стекло кабины, и Витьку с головы до ног окатило водой. С ней пришло на мгновение облегчение. Всего лишь на мгновение — Витька Юрьев даже не успел испугаться предстоящего нагоняя, когда увидел, что вслед за превентором тянутся на тросах опрокинутые лебедки, до испуга в груди родилось гордое удовлетворение — он спас превентор, который ни много ни мало, а несколько тысяч стоит, этим превентором они обязательно заткнут горло фонтану, — как вдруг сзади раздалось странное, с присвистом шипение, и Витьку со страшной силой швырнуло из кабины на землю, а сверху на него выплеснулся горящий соляр. Он лежал на спине в полыхающей луже, с удивлением отмечая, что пламя лижет его одежду, его самого, что горят его руки и лужу вперехлест разбрызгивают несколько сильных водяных струй, стараясь сорвать огонь с соляра, но тот уже просочился в землю, питал огонь, как питает фитиль лампу, и ничем нельзя было выгрызть его оттуда.
Очнувшись, Витька первым делом увидел белый потолок над собой и смутно представил, что он в больнице — не мог он умереть, его обязательно должны довезти живым до больницы, а там? — там врачи из мертвых вытаскивают, ставят на ноги.
Был еще один признак больницы — тишина. На фонтане от грохота голова болела и трясло так, что зубы того гляди выскочат, а здесь тишина, настоящий больничный покой. Он увидел над собой лицо, старое, исполосованное бороздами морщин, очень знакомое лицо, — а чье? Витька узнать сразу не смог, потому что лицо тут же заволокло мутной белесой пленкой, будто полиэтиленовой клеенкой накрыто.
Васильич, звучно сглотнув слюну, в который раз вгляделся в черное, чужое лицо.
Витька шевельнул обгорелыми веками и только тут узнал деда — значит, это его лицо он видел над собой.
— Деда, это ты? — спросил он.
— Ага, — отозвался дед.
— Я в больнице? — спросил Витька.
— Нет, — дед замотал головой. — На фонтане мы…
— А почему так тихо?
— Да задавили фонтан. В тот же день, когда рвануло, а ты превентор вытащил… Накинули превентор во второй раз и как кляп забили…
— Хорошо, — сказал Витька, вздохнул глубоко, — а я на бульдозер хотел проситься, думал, работы много будет. Как считаешь, дали бы мне бульдозер, а? У меня права тракториста есть…
— Тебе не то что бульдозер, тебе орден дали, — шепотом сообщил дед. — Орден… А месторождение, мне сказали, назвали твоей фамилией, Юрьевским. Юрьевское нефтяное месторождение, вот как будет официально.