Они жили семейной жизнью, но физической близости у них не было. Ахмад и не считал ее возможной. Он был пожилым мужчиной, она девушкой, хотя у ненцев такие, как она, уже давно были замужем и имели детей.
Месяцы шли, а Савелий все не шел за дочерью.
— Скоро зима, — сказал как-то Ахмад. — Еще немного и ты не сможешь вернуться домой. Запаздывает твой отец.
Варвара изумленно посмотрела на него.
— Куда домой? — спросила она. — Мой дом тут.
Теперь Ахмад уставился на нее широко открытыми глазами.
— Твой дом там, где твой отец, твой род, твоя семья.
Она несогласно покачала головой.
— Моя мать умерла при последних родах. У отца кроме меня еще четверо детей. Он живет с другой женщиной. В его чуме для меня места нет. Он хотел этой осенью отдать меня замуж за пастуха Иннокентия. И хорошо, что не отдал, тогда бы я не знала тебя. Ты красивый, умный, сильный, ты мне настоящий муж.
— Но у меня есть жена, — возразил Ахмад.
Варвара беспечно махнула рукой.
— Это далеко, значит, почти что нет. А потом столько лет прошло, может твоя жена другого мужа нашла. Ты, Ахмад, не знаешь наших обычаев. Ты подарил мне жизнь, значит, я стала твоей. Мой отец как-то подобрал в тундре важенку-олениху. Волки сильно порвали ее. Отец выходил ее, и хозяин важенки не предъявлял на нее никаких прав. Она стала собственностью другого человека.
— Но ты ведь не олениха?
— В этом мире все люди, — философски ответила девушка. — Олени, медведи, соболя, песцы. Только шкура разная, а все одинаково жить хотят, у всех свои правила.
Оставалось только согласиться с этими рассуждениями.
Варвара спала на нарах, Ахмад на полу, на меховой полости.
— Почему не спишь со мной? — спросила девушка. — Я тебе противна?
Пришлось признаться, что нет.
— Я не красивая? Не нравлюсь тебе? Ваши девушки другие?
— Ты красивая, — ответил Ахмад со всей искренностью. — И нравишься мне.
— Тогда я не понимаю тебя, — заключила Варвара, — Муж должен спать с женой. Хозяин должен ложиться в свою постель. На полу у порога валяются только собаки.
На следующую ночь Варвара постелила им обоим на нарах. Ахмад лег спать с ней, хотя далось ему это нелегко. Пришлось перешагнуть через свои нравственные убеждения.
Но оказалось, что перешагивать через них иногда приятно, и Ахмад наслаждался семейным уютом и теплом, на которые даже не смел надеяться на шестом десятке жизни.
Ему по душе была самостоятельность молодой ненки, ее рассудительность и своеобразная жизненная философия. Она жила, как все создания в тайге и тундре, сегодняшним днем, с ощущением неповторимости, проживая каждый миг, и мало заботилась о будущем. Она справедливо полагала, что наше будущее не зависит от нас самих, и потому незачем гадать, каким оно будет.
Повалил искристый крупчатый снег, похожий на рисовые зерна. Зима завыла буранами, набросила белый покров на притихшую тайгу. Темное небо низко нависло над растительным царством. Три цвета определяли палитру этого времени года: белый, черный и синий. Безмолвие царило в таежной глуши, лишь надрывное карканье ворон нарушало его чужеродными звуками.
Белки стремглав возносились по стволам кедров к своим дуплам, проворно сновали по ветвям соболя, отправляясь на охоту, волки оставляли цепочки следов на белом снегу; таежный мир жил своей жизнью.
Своей жизнью жил и Ахмад Расулов. Впервые зима не тяготила его. Он наслаждался покоем, теплом и заботой черноглазой ненки, так внезапно вошедшей в его судьбу. И он подумал, что, действительно, есть высшая сила, которая не оставляет нас своим вниманием и лучше нас знает, когда и что нам делать, и как нам жить. Когда-то он потерял пушистого друга Баеза, так скрасившего первые таежные годы, а взамен Создатель послал ему еще более бесценное творение — молодую прекрасную женщину. И Ахмад жил, наслаждаясь каждым мигом, полагая, что это воздаяние ему за несправедливый арест и последующие тюремные и лагерные мытарства.
Ненцы подарили ему широкие лыжи, на которых можно было ходить по глубокому снегу, не проваливаясь. И Ахмад в тихую погоду выбирался в зимнюю тайгу. Оказалось, что она и в холодную пору преисполнена красоты и величия. Стояла звенящая тишина, ели походили на осанистых женщин, на плечи которых набросили изящное белоснежное манто. Лиственницы топорщили голые ветви, и Ахмад понял, почему эти хвойные деревья называют лиственницами. Ели и кедры сохраняли свои иглы, а лиственница сбрасывала их на зиму, и ее хвоя пушистым ковром лежала у подножия ствола.