И снова стал на оставленный ненадолго след. Но теперь уже продвигался вперед по этому новому, более свежему совсем медленно и предельно осторожно, с частыми остановками, чутко прислушиваясь буквально к каждому шороху. Сжимая в руках оружие, до рези в глазах всматривался в лежащую впереди тайгу, стараясь с максимального расстояния определить место вероятной звериной лежки.
Издалека заметил, что цепочку тигриных следов, обочь которой крался, вдруг пересекла, перекрестила наискось еще одна новая. И на какой-то миг ожгло под ложечкой: «Вот же хрень какая! Чего же это она проверялась-то? Никак меня зачуяла?! Да нипочем не могла!.. Она же здесь, как не маракуй, еще потемну прошла, а теперь-то уж далеко за полдень?.. Что ж тогда-то?..» Но, подобравшись поближе, все сразу же и легко для себя прояснил. Это был совсем другой зверь! И, определенно, – крупный самец. По следам было видно. Но на всякий случай, словно не до конца доверяя своим собственным глазам, он все-таки присел на корточки, приложил к четкому отпечатку спичечный коробок. И тот в пятку по ширине почти три раза уложился! А это – явно больше десяти сантиметров, что, как знал доподлинно, для самочки – верхний предел. «Да, здоровенный деляга будет! – удовлетворенно отметил про себя. – За такого-то, не в пример, покруче взять можно!.. Ну, и добро... Ну, и возьмем попозже... Возьмем, бог даст!..» И настроения у него явно поприбавилось. А когда, пройдя еще под какую сотню метров, обнаружил к тому же, что след самца, сделав небольшую петлю, вернулся на след тигрицы и дальше уже безо всяких сходов, прямехонько потянул поверху, в груди его вообще все зашлось, заколыхалось от восторга: «Так ты ж, мать, похоже, в охотке-то[9]будешь?! Да что там – похоже?.. Да так оно и есть!.. Вот это, паря, повезло тебе! Вот тут-то тебе конкретно подфартило!.. Ну, Филиппыч, готовь мошну, жмотяра склизкий!»
Шишкари
...Если только мы сами не уйдем от Него «на страну далече».
Лк. 15. 13
– Ну все... Все, я сказал! – Андрей Мостовой поднял руки, пытаясь укрыться от летящих в лицо снежков. – Ты что, совсем сдурел? Ну, кончай... – Не успел договорить, как увесистая ледышка ударила прямо в лоб. Да так, что в глазах потемнело и он, оступившись, пластом рухнул в сугроб. Серега с диким воплем навалился сверху, и, сцепившись, они кубарем покатились под откос, обрастая по пути вязким липким месивом. Хорошо еще, что через сотню метров удалось затормозить, плотно приложившись боками к толстенной кедре[10]. Неизвестно, чем бы закончилась эта невинная забава. Уж парой-тройкой поломанных ребер – это уж как пить дать! Дальше вроде покатый от вершины склон сопки резко шел на излом и рвался вниз уже под углом градусов в шестьдесят.
– Нет, ты определенно придурок, – выгребая пригоршнями снежную кашу из-за шиворота, продолжил было возмущаться Андрей, но, натолкнувшись взглядом на нарочито дурашливую гримасу на лице друга, не смог сдержать улыбки. – Все детство в заднице играет?
– Да ладно тебе... Не тормози... – Сергей примирительно похлопал друга по плечу. – Не все ж постной рожей зверье пугать. Хоть какая-то разрядочка, а то горбатимся тут, как проклятые.
– На себя же горбатимся, – проворчал Андрей. – И нечего тут сопли на кулак мотать. Или ты уже все свои денежные проблемы разрешил?
– Нет, Андрюха, не решил. И бабули позарез нужны – без них никуда. Но на сегодня каюк. Я свои тридцать мешков сделал. Да и ты – около того. Пошли лучше Петровичу молоть поможем. Быстрей управимся.
– Ты что, не видишь, что на снег тянет? – возмутился Андрей. – Вон уже в гнилом углу совсем темно. Сейчас навалит по колено, и хрен ты ее возьмешь. Вся шишка вниз уйдет. Давай еще хоть пару кедрин разделаем.
– Нет, не хочу, – заартачился Серега. – И так уже прилично напластали. Пусть Филиппович еще те сорок мешков ореха вывезет, а то в зимнике уже ступить некуда, все завалено. Позвони ему, кстати, что он там вола за уши тянет.
– Ближе к вечеру позвоню. Все равно сегодня уже вряд ли появится. На ночь глядя не поедут... Ну давай еще пару кедрин... – попробовал еще раз вразумить друга.
– Да не хочу, – отрезал Сергей. – И тебе не советую. Потом будешь как дурак потемну здесь ноги ломать.
– И черт с тобой, – вспылил Андрюха. – Не хочешь, и не надо. Давай «кошки».
– А вот это хренушки. Ты же лазишь, как беременный таракан. Только шею себе свернешь, и все.
– Да пошел ты! – взорвался Андрей и, повернувшись спиной к другу, с остервенением полез в гору, то и дело оскальзываясь, обжигая ладони попадающейся под руку зловредно колючей аралией, действительно рискуя в запарке свернуть себе шею. А внутри все так и кипело: «Вот же олух! Ну шага лишнего не ступит. Только бы пупок не надрывать, не корячиться. Будто у него действительно этих дерьмовых бабок немерено!»