Из дальнейших его слов, я понял, что Владимир Яковлевич, попал сюда в далеком 1908 году, высланный еще царским правительством в ссылку, в Приамурское Генерал-Губернаторство с центром в городе Хабаровске. От Хабаровска до Сахалина довольно далеко, но подобное переселение как раз и не возбранялось, тем более, что и здесь требовались грамотрные руководители, и их пошники. В итоге, бывший студент осел на острове. Здесь он завел семью, взяв себе в жены представительницу из местного народа Айн, которая родила ему сына. В ответ я попытался рассказать ему свою историю. Разумеется не полную, со времени моего появления в этом мире, а с момента крушения судна, и того, как я собственными силами, в одиночку собрал катер, на котором и пришел сюда.
— Сказочник! — Реакция мужчины меня очень удивила, он же между тем продолжил.
— Мне совершенно все равно, что ты делал на севере, судя по твоему катеру, кто-то экипировать тебя вполне достойно. Как ты уже слышал, я не слишком лояльно отношусь к тому, во что превратилась Российская империя в последние годы.
Мужчина на какое-то время замолчал, а после продолжил.
— Историю того сухогруза, выброшенного десять лет назад на Большой Шантар, знает пожалуй все население, не только Сахалина, но и Хабаровского края. Насколько я помню, это произошло в 1926 году.
Последние его слова заставили меня изумленно вскинуться.
— А какой же тогда сейчас год?
— Не нужно строить из себя неизвестно кого. Разумеется 1936-й. Я уже говорил, что мне по большому счету все равно, что именно ты искал в северных районах России, поэтому не нужно притворяться сверх меры. Так вот, о том, что на остров выбросило большое судно, узнали буквально на следующий день. Ведь остров был вполне обитаем. Там находился поселок китобоев, вытапливающих жир, чуть севернее имелось стойбище уйльта, местных аборигенов, живущих за счет охоты. Естественным было желание посетить выброшенное на берег судно, чтобы оказать помощь выжившим, а возможно и найти что-то ценное для себя. Что ни говори, а со снабжением здесь плоховато. Вот только первый же посетивший это судно охотник, был до ужаса удивлен тем, что обнаружил на судне огромное количество трупов, без каких-либо внешних повреждений. Вернувшись обратно в поселок, рассказал об этом, а буквально через неделю и сам отправился к праотцам, скончавшись от неизвестной болезни. Вскоре, вслед за ним ушли и большинство обитателей стойбища, так или иначе общавшихся с ним, все же успев при этом, сообщить о находке на материк.
Позже, жертвами неизвестного проклятия или болезни, стали еще два-три десятка человек, как с Российской, так и с Японской стороны, после чего корабль объявили проклятым, а посещение острова поставили под запрет. В конце лета 1926 года, пришедший к острову Российский крейсер «Новик», сдернул судно с мели, оттащил в открытое море, где расстреляв из собственных орудий, утопил его. На этом собственно эпопея этого корабля и завершилась.
Вечером, я долго сидел на краю причала, смоля одну сигарету за другой, и размышляя о том, что же все-таки произошло? Ведь я действительно плыл на этом судне, а после почти три месяца переоборудовал спасательную лодку в катер, из деталей автомобилей, и единственной сохранившейся там шлюпки. И главное ни единого трупа, я так и не видел, как собственно и живого экипажа и пассажиров, разумеется, не считая кота. А по словам старика, кто-то из посещавших это судно рассказывал о том, что видели мертвых людей, внезапно скончавшихся в самых неожиданных местах. Капитан с помощником, находились возле стола, с расстеленными на нем картами. Повар, готовивший обед возле плиты, с черпаком в руке, матросы возле мест своей службы, пассажиры в своих каютах, и близлежащих коридорах. Я же ничего этого не видел. Более того, как оказалось, с моментам катастрофы прошло целых десять лет, в то время, как по моим внутренним часам, не более трех-четырех месяцев. Это была какая-то мистика!
Как бы то ни было, самое главное, я остался жив. А вспоминать о том что произошло и делиться с кем-то об этих событиях действительно не стоит. В Кащенко, разумеется, не запрут, но и доверие тоже легко потеряю. Поэтому нужно просто перелистнуть страницу календаря и жить дальше.
Лучше всего, воспользовался данной ситуацией кот Васька. Стоило, мне причалить к берегу, и только успеть перекинуться несколькими словами с мужиком, как Василий недолго думая сорвался с места и к нашему обоюдному удивлению скрылся в домике Владимира Яковлевича. А спустя буквально десять или чуть больше минут времени, мы только и успели, что немного поговорить, и я получил приглашение перейти в дом, Васька, выскочив из-за дверного проема, положил на крыльцо, первую задушенную им мышь. И пока мы с несколько ошарашенным видом приходили в себя от его действий, количество мышей на крыльце выросло до трех, при этом кот и не думал успокаиваться, ныряя в дом за новой добычей. Вытащив очередную жертву, он уложил ее рядом с остальными, слегка поправил лапой, выравнивая тушки в ряд, и с важным видом уселся над ними, поглядывая на хозяина дома и слегка поигрывая хвостом.