И если кто-то скажет, что так не бывает. Вроде бы я нахожусь здесь уже достаточно долгое время, и до сих пор не сталкивался с этим. А кто-то воскликнет, что я просто заврался! Но подумайте сами. Я появился здесь в начале лета в глухом таежном скиту. Из него меня тут же перевезли в местное село, и не дав ничего рассмотреть вначале осудили, а затем засунули в теплушку и отправили неизвестно куда. Вторая попытка, завершилась попаданием в лагерь, на лесоповал, где, если бы я вспомнил об этом, мне бы наверное расписали новые реалии политики, но там были несколько другие разговоры, где всех, и меня в том числе заботило больше то, чего бы урвать, чтобы не остаться голодным. И поверьте, ту миску баланды, и краюху хлеба, тоже порой приходилось добывать с боем. После побега, я наткнулся на вагоны, где прожил несколько месяцев и наконец, вырвавшись оттуда, оказался в Верхнеудинске, фактически первом городке встретившимся на моем пути. Ну не считать же деревню Большие Комары, за полноценный город. Ну да, многое вспоминается только после того, как вижу это собственными глазами, или после вопроса заданного самому себе, но с другой стороны, у других это происходит иначе? Впрочем, это уже неважно.
Важно же то, что я оказался здесь, и то, что дальнейший путь может оказаться более легким. Например, если я смогу где-то обменять золотую монетку, или скажем долларовую купюру, на советские дензнаки, после чего спокойно купить билет на поезд и дальше путешествовать как белый человек. Вот только боюсь, стоит мне засветить желтяк, как мне на хвост плотненько присядут заинтересованные лица. Которые тут же пожелают узнать, есть ли у меня еще, и где взял? Боюсь после этих вопросов, дальнейший путь станет еще труднее. Поэтому, хотя бы до Харбина, а скорее всего и там мне придется изображать бедного бродяжку. Блин, да похоже этого бродяжку придется изображать всю жизнь, если я буду шарахаться от каждого куста, и бояться преследования! Пора или выходить из созданного образа бродяжки, или не забивать себе голову дурными мыслями, а двигаться к своей цели не обращая внимания, ни на что.
Решив все-таки рискнуть и хотя бы прицениться к тому, сколько мне могут дать за Николаевский червонец, несколько штук я все же решил взять с собою, и которые сейчас находились в моем кармане, заглянул в ближайший ломбард, на вывеску которого обратил внимание, проходя мимо. Ну что сказать, продажные цены меня просто поразили. Правда, я не стал спрашивать за какую цену у меня возьмут монету, но боюсь вряд ли дороже трети, от той цены, за которую продают. Так оно и оказалось, стоило только спросить у продавца, во сколько может быть оценен червонец от Николая II, как меня сразу же засыпали вопросами о том, как хорошо монета сохранилась, нет ли на ней изъянов, и еще с десяток требований. А стоило мне сказать, что монеты в данный момент у меня нет, и я просто интересуюсь ценой на нее, как сразу же видимый интерес ко мне пропал. Увидев, что я ничего здесь не добьюсь, пока не покажу саму монету, вышел из магазинчика и пошел дальше, изредка останавливаясь и разглядывая вывески и витрины. Лавки были повсюду, и даже после того, как я свернул с центральной улицы, ничего в этом отношении не изменилось, зато случайно заметил разбитного мужичка, следующего за мной, в некотором отдалении. Причем появился он примерно в то время, как я вышел из ломбарда. Это показалось мне очень занимательным. Ведь я ничего там не продал, не купил, и даже не показывал товара на продажу. Просто вошел, посмотрел на выставленные товары, задал вопрос, поохал и пошел дальше. Что же, получается, достаточно войти в дорогой магазин, и все сразу начинают подозревать тебя в том, что ты скрытый миллионер, как тот же Корейко? Надо прояснить этот вопрос, а то ведь дело движется к вечеру, а мне даже податься пока некуда, чтобы сомкнуть глаза ночью.
Решив проверить правда ли следят именно за мной, или мне просто показалось, я остановился волде тумбы с афмшами и на некоторое время остался на месте. Преследовавший меня мужчина, тут же свернул в сторону, и остановившись возле развала какой-то печатной продукции, начал делать вид, что выбирает покупку. Изрезка косясь в мою сторону. Дождавшись, когда его на какое-то время прикроет от меня какая-то дородная тетка, я тут юркнул в переулок и затаившись за углом забора попытался подсмотреть, что мой преследователь будет делать. Через мгновение я подтвердил свои мысли о том, что он ищет встречи именно со мной. Стоило той тетке отойти чуть в сторону, мужчина, увидев, что меня нет на месте, тут же забыл о книжонке, которую держал в руках и встрепенулся как пос, потерявший след. Отбросив на прилавок брошюрку, он отмахнулся от начавшего высказывать претензии продавца, а сам обведя взглядом окрестности, и видимо выбрав направление, куда ему следует бежать ринулся вперед. Направление, он выбрал не совсем верное, что дало мне некоторую фору, впрочем, похоже, кто-то подсказал ему, куда следует идти, и вскоре я вновь заметил его позади себя.
Подобное поведение мне совсем не понравилось, врядли этот мужичок преследовал какие-то законные цели, скорее искал повода слегка меня освободить от лишнего груза. К тому же я уже влетал с дядькиными доносами, и потому решил, что оставлять позади себя любопытствующего не стоит. Убивать, разумеется, я никого не хочу, но вот спросить с чего бы такое любопытство к моей персоне, все-таки стоит. Свернув в небольшой неприметнй переулок между глухими заборами, я прошелся по тихой улочке, и вновь свернув, оказался неподалеку от общественной уборной, запах доносящийся до меня, говорил сам за себя. Притаившись за кустом сирени, скинул с плеча свою винтовку в матерчатом чехле, взялся за ствол, и стоило тому мужику появиться из-за забора, с размаху, стукнул его по затылку плоской стороной приклада. Стукнул, как позже убедился, довольно нежно, потому что хоть мужичок и сразу сомлел, но кроме шишки на голове, никаких повреждений не получил. Оглядевшись и не заметив, кроме него никого постороннего, решил убрать его чуть в сторону. Взяв его подмышки, оттащил за деревянное строение с характерным запахом и кучей мусора возле него, и решил слегка поспрашивать, когда тот очнется. А пока снял с него довольно поношенную шинельку, пиджачок и брюки, решив что хуже от того не будет, если мое нападение в итоге сочтут за банальное ограбление. Все будет меньше вопросов. Заодно проверил и карманы бедолаги. Документов никаких не обнаружил, а вот худенькую пачку советских рублей заполучил. Свернул снятую с него одежку, пиджачок с портками перекинул, через стоящий рядом забор, решив, что в таком виде ему будет труднее преследовать меня, если он очнется раньше времени. А шинельку подвязал к своему вещмешку, получилось нечто похожее на армейскую скатку. Убедившись, что мой подшефный дышит, но приходить в сознание не собрирается, Решил, что допрос по большому счету, ничего не даст. В принципе и так понятны его намерения поэтому не став дожидаться того, как он очнется, поднялся, проскочил по переулку до следующей улицы, где и окликнул проезжающего мимо извозчика, который за рубль, довез меня до местного вокзала. Денег, добытых от моего преследователя, оказалось тридцать четыре рубля казначейскими билетами государственного банка. Судя по ним, в то время, пока я прохлаждался в лагере, произошла очередная денежная реформа, в результате которой совзнаки, заменили на рубли и червонцы. Червонец оказался только один, а остальные купюры по пять, три и одному рублю. Много это или нет, я не знаю, но извозчик запросил рубль, а билет который я приобрел чуть позже до Читы за двенадцать рублей.
На вокзале мне в очередной раз повезло. На перроне, под всеми парами стоял поезд готовый отправиться на Читу. Правда проводник, напрочь отказался везти за деньги и послал меня в кассу, сказав, что я вполне успею купить билет. Так оно и вышло. В итоге, я стал обладателем билета в вагон третьего класса, и вскоре занял свое место у окна. С виду это была обычная плацкарта, разве что сидения и откидные полки были деревянными, и без рундуков под ними. Ехать предстояло двадцать семь часов, значит реально почти полтора, а то и двое суток. Как я убедился совсем недавно, поезда тут особенно не торопятся. Впрочем, нечто подобное происходило и в позднем СССР. Сколько бы я не ездил по железной дороге, ни разу не было такого, чтобы поезд приходил вовремя. Рассказывали что причина этому довольно банальная. Если приедешь раньше — значит, нарушил транспортный режим и где-то превысил скорость. Вовремя, тоже где-то превысил, потом одумался. А вот если опоздал, значит все нормально. Не торопился, не нарушал, пропускал встречные поезда и тому подобное. В общем, не ругали. А если не ругают, да и премии иной раз подкидывают, то зачем торопиться?