Воображение слишком слабый инструмент. Нам трудно порой представить, что происходит у нас над головой или под ногами. В страшные морозы, когда трудно дышать и птицы леденеют на лету, кажется невероятным, что на сравнительно небольшой глубине кипит вода в гигантском подземном котле.
Ученые спорят, как велик он. Но бесспорно одно: у нас под ногами артезианский бассейн горячих подземных вод, который равен по меньшей мере Средиземному морю. Но вы ошибаетесь, если думаете, будто в этом океане есть приливы и отливы, штормы и ураганы. Вода, нагретая до сорока — ста двадцати градусов, заключена там в пористых породах, ею пропитаны песчаники.
Немало существует теорий и гипотез относительно образования горячих, или, как у нас принято говорить, термальных, вод. То ли они возникли от проникновения в недра атмосферных осадков, то ли рождены тектоническими процессами, то ли это остатки древних морей. Загадку сибирского океана предстоит еще решить. Первыми приоткрыли таинственную завесу тобольские буровики, искавшие нефть.
Кудимов говорит о себе и своих товарищах почему-то в третьем лице: тобольские нефтеразведчики. Конечно, из-за скромности. Это похвально. А может, ему совсем не приятно вспоминать былое. Все-таки факт остается фактом: три года они вели поиск нефти, а закончили разведку с отрицательным результатом. Составили геологический отчет, в котором прямо написали: район мало перспективен. И еще в отчете написано было, что если и есть здесь что-нибудь стоящее, то это термальные минерализованные воды. Уехала отсюда партия. Почти вся. Одни на север направились, где потом березовский газоносный район был открыт, другие — в Приуралье.
В общем-то, это не диво: часто буровики ждут нефть, а получают водяной фонтан. Поэтому нефтеразведчики ненавидят воду и водоносные горизонты. Поэтому-то и покидают без сожаления те места, куда пришли с надеждой. Так было и с тобольскими геологами. Им только посочувствовали: бывает.
Так было и на других буровых, удаленных порой от Тобольска на сотни километров. Но все скважины-«неудачницы» тщательно исследовали. Измерили дебит водяных фонтанов. Определили толщу водоносного горизонта. Оказалось, что в одном месте вода горячая, в другом — теплая, в третьем — фонтан мощный, в четвертом — слабее. Стали вырисовываться контуры подземного сибирского бассейна. И когда были собраны все сведения о скважинах-«неудачницах», родилась «морская карта».
Если верить этой подземной лоции, то на полуторакилометровой глубине под Тобольском находится настоящая океанская пучина. Когда тобольчане узнали об этом, они сразу запросили геологов: нельзя ли подсчитать, сколько там, внизу, воды и хватит ли ее, чтобы использовать в промышленных масштабах? Геологи составили проект, обосновали его и сказали: на столетие воды хватит, чтобы обогревать город. Вот тогда и решили попробовать, что из этого выйдет. Но экспериментировали не со всем Тобольском, а только с одним из районов, где строится сейчас огромный фанерный комбинат.
— Правда, остается определенный риск, — добавляет Кудимов. — Впервые в стране — да еще в таких широтах — придется сооружать новую систему отопления. Для итальянцев и французов это пройденный этап, но тут все-таки Сибирь!
Рассказ геолога прерывает гудок парома. Речной перевозчик придвигается к берегу, упирается в песчаную отмель открытой кормой. По настилу три грузовика въезжают на его просторную палубу, а следом на борт поднимается шумная людская толпа: буровики и геологи возвращаются домой после рабочего дня. Несколько празднично одетых парней и девчат едут в город. Наверное, в театр.
Мы устраиваемся на корме парома — на бухтах потертых канатов. И ждем, когда Кудимов снова заговорит о горячем фонтане. И он, едва двинулся перевозчик к противоположному берегу, произносит:
— Отсюда не видна наша буровая. Вот если б километра на три выше подняться, где Тобол впадает.
Но мы тут же замечаем, что уже видели одну буровую. Правда, ту, которая в нагорной части, у городской больницы.
— Это вы о тридцать восьмой? Там, к сожалению, вода не дошла до поверхности. Всего несколько метров. Чтобы брать ее, нужны насосы. Мы же делаем ставку на тридцать девятую. Это тоже в городской черте. Скоро ее увидим.
И мы встретились с ней. Вышка стоит на болотистой низине, поодаль от поднявшихся корпусов будущего фанерного комбината и нового жилого квартала. Рядом разлилась одна из проток Иртыша. Когда-то очень давно это место называли Княжьим лугом. Здесь, в излучине Иртыша, никогда не было недостатка во влаге. Если река в половодье наступала на город, то непременно через болотистую низину Княжьего луга и соседнего Козьего болота. Осушенную ныне излучину, однако, заливает теперь подземная река.