340-й км. Скоро Сургут. Лоция предупреждает: при подходе к Сургутскому рейду соблюдать осторожность. Да, но где же рейд? На лоции рядом два населенных пункта — Сургут и Черный мыс. И судовой ход ведет ко второму. А возле Сургута лежат бледно-голубые прожилки бесчисленных мелких проток. Не подступиться, выходит, к Сургуту? Странно! Как, впрочем, многое на Оби.
Действительно, тут все бывает. А с нами чуть не случилась беда — на виду Сургута заглох мотор. И не от усталости. Не по капризу даже. Кончился бензин! Кончился — и все. Из бака вытекла последняя капля.
И сразу река подхватывает «Горизонт», волочит назад. Хватаемся за багор и весло. Хотим загнать катер в протоку. Но течение управляется с полуторатонным «Горизонтом» быстрее, чем мы.
Бросаем бесполезное весло. Встряхиваем канистру за канистрой. Одна надежда: хоть что-то должно остаться на их дне. Выжимаем бензин буквально по капле. Цедим в котелок. Набирается поллитра — не больше. Заливаем в бак. Заводим мотор. Работает! На малых оборотах. Затаив дыхание, крадучись, проходим правым берегом — возле самых бакенов. И бросаем чалку на палубу дебаркадера».
Письмо однополчанам
Погожим утром — погоде не надоело еще нас баловать — г- мы покидаем свой катер и ступаем на сургутскую землю. Понятно, в одежде, отвечающей административному положению данного населенного пункта. Выглядим мы не хуже, наверное, моряков, получивших увольнительную на берег. Но — да простят нас за подробность — наши желудки пусты, как бензобаки «Горизонта». Поэтому первый маршрут на здешнем берегу даже не подлежит обсуждению. В первую же столовую! И как можно быстрей.
Однако столовая в районе речного порта закрыта. Магазины на замке. На автобусной остановке пустынно. На улице — тоже. Что бы это значило? Ба! Да, ведь сегодня воскресенье. Надо же вот так: торопиться, выжимать из мотора его последние лошадиные силенки, по капле собирать бензин, плыть на длинном зажигании — и приехать как раз в ночь под выходной. И кому только пришла мысль вырядиться в чистые рубахи? Кто это оценит?
Первый прохожий, которого мы допрашивали относительно постановки общественного питания, с сомнением произносит:
— В Сургуте, может, ресторан работает?
— А это разве не Сургут? — искренне удивляемся мы, оглядывая порт, жилые кварталы и улицу.
— Не-е! Черный мыс. А Сургут за два километра. На автобусе. А пешими, так по этой улице дойдете.
Ну, что ж: два километра натощак — это все-таки не километр без бензина. В конце концов любопытно: неужели эта улица так длинна, что может привести в Сургут.
Она и верно некоротка. Идем сначала мимо безмолвного строя домиков, протянувшихся по прямой, словно в каком-то степном селе. Слева от накатанной песчаной колеи, за молодым сосняком, открылась Обь. А улица дальше ведет. Показались справа дома-новостройки. Все на один фасон. Будто только с конвейера сняли их. Тут, пожалуй, целый микрорайон. Не диво, право: Сибирь ныне торопится отстроиться. Но вот над двухэтажными домами кран высится. Обыкновенный строительный кран. У его подножия сложены панели. Интересно. Недеревянный дом — это уже диво. Панель — самая обыкновенная, шершавая и серая — вызывает в эдаком отдалении от областного центра чувство восхищения. К ней хочется обратиться на Вы.
За новым пятиэтажным домом пологий спуск к речке, деревянный мост — езженый-переезженный, латаный-перелатаный. Вступаем на него. Внизу гусиная армада. У берегов лодки призатопленные. Вокруг никого.
Что ж, идем дальше. Мимо старых почерневших избушек, по кривоколенной, разбитой машинами улице. Тут гусеницы и шины наземной техники обнажают тело болота. Выходим на тесную площадь. Ее окружают двухэтажные бревенчатые дома. Глянешь на них — и не ошибешься: построены в тридцатые годы. От площади тянется тенистая и тихая улица. В конце ее водный простор. Может, туда отправиться? А не все ли равно, куда идти?
И вдруг слышим из открытого окна:
— Алло! Это секретарь горкома комсомола Рукавишников. Добрый день. А Лагутин дома? Нет?! В отпуске? Когда улетел? Вчера? Ну, извините.
Слушаем этот телефонный монолог до конца. Вот это да! В воскресенье в опустевшем городе комсомольский вожак на посту! Ну, как тут не зайти в горком?
Среднего роста, широкий в плечах молодой человек удивленно смотрит на вошедших. Но мы тут же напоминаем ему, что в воскресный день не принято работать. Он смущенно, будто оправдываясь, замечает: