— Балабол, — пробубнил главный тренер и сам посмотрел на часы.
Самое обидное, сразу как возобновилась игра, пятёрка Федотова пропустила резкую контратаку от пятёрки Гуреева, он же и сократил разницу в счёте 5: 6. Народ на трибунах, который несколько минут назад «посыпал голову пеплом», взревел, требуя от своих любимцев: «Шайбу! Шайбу!». Ну а что играть ещё шесть минут, можно и победить. А когда на площадке появился Якушев с пластырем на лбу, то разом болельщики встали и криком, и свистом, и грубым мужским матом погнали «Спартак» добивать горьковское «Торпедо».
— Это, устал я чё-то, — сказал я Боброву, отыграв две подряд тяжелейшие смены, сначала за Свистухина, затем за себя.
— И? — Грозно глянул на меня Сева, когда присели отдыхать игроки звена Федотова за три минуты до конца матча.
— А давай музыкальную паузу попросим? — С мольбой посмотрел я на главного тренера. — Что нет таких правил? А на спортлото есть на «5 из 36»? И даже на «6 из 49»? Не везёт мне в лотерею, — пробубнил я, выкатываясь на лёд с партнёрами травмированного Свистухина, Смагиным и Шигонцевым.
Усталость настолько сильно сковала мои мышцы, что вбрасывание я безнадёжно проиграл, поэтому со всей пятёркой откатился в свою зону защиты. А против нас разворачивали широкую красивую атаку мои старые знакомые по первому периоду: Зимин, Шалимов и Якушев при поддержке двух своих игроков обороны.
— Смага прижми Якушева, я помогу! — Крикнул я, смещаясь к левому борту.
Однако Якушев легко ушёл от Смагина и укатил в левое закругление, где вытянул на себя нашего защитника Мошкарвоа. «Сейчас прострелит на Шалимова и кабздец, вынимай», — подумал я, быстро оглядываясь, где «мой» Виктор Шалимов. И точно Якушев заложил резкий разворот, так называемую «улитку» и, оставив Мошкарова за спиной, выкатил шайбу под бросок своему центральному нападающему. И вдруг вратарь Коноваленко прыгнул вперёд, прерывая опасную передачу. Если бы промахнулся то, всё Шалимов оставался бы перед пустыми воротами. Но Виктор Сергеич не промахнулся, и шайба от его клюшки отлетела ко мне. Я пропихнул её ещё дальше и стартанул из последних сил.
Защитники «Спартака» прозевали мой рывок и за секунду отстали от меня на три или четыре метра. Смотреть, где они там ковыряются, я не стал, все оставшиеся силы я вложил в этот рейд к воротам Виктора Зингера.
— Промахнись, гад! — «Подбадривали» меня болельщики красно-белых.
— Витя держи! — Орали трибуны Зингеру.
Я чуть сбросил скорость перед воротами спартаковского голкипера, набрал в легкие воздуха, качнул вправо, ушёл влево, бросил и шайба вместо открытого угла ворот брякнулась в ненавистную штангу!
— Б…ь! — Заорал я, падая, оставив все силы в этом стремительном прорыве.
— Гооол! — Заблажили охрипшие глотки моих партнёров по команде через секунду.
Я повернул голову и действительно увидел, что шайба заползла в сетку. Наверное, отрикошетила от лежащего на льду Вити Зингера. И так сгодится!
— Гол в ворота команды «Спартак» забил номер тридцатый Иван Тафгаев, счёт 5: 7 в пользу «Торпедо» из Горького. — Совершенно безучастным голосом объявил мою шайбу диктор по стадиону.
Кстати, за пять секунд до конца игры «Спартак» в лице неугомонного Александра Якушева забил нам шестую шайбу, но поздно спохватились игроки из команды прославленного в боях за свою свободу римского гладиатора.
— 6: 7, так и инфаркт раньше времени получить можно, — провожая нас в раздевалку, сказал Сева Бобров. — Тафгаев, а хорошая у тебя музыкальная пауза вышла! «Дзинь» об штангу на весь стадион, — Улыбнулся прославленный советский спортсмен, похлопав меня по плечу.
Глава 24
После нервного валидольного матча, блаженно развалившись за столиком ресторана «Юность», что находился на первом этаже нашей же гостиницы, я медленно потягивал молочный коктейль. Рядом расположилась неразлучная троица юниоров. Слева Боря Александров, справа Саша Скворцов, а впереди, загораживая мне вид на ресторанных музыкантов, Вова Ковин, который всем своим видом вопрошал: «Когда я буду играть?».
— Володя, я тебе гарантирую, — я потёр чуть-чуть ушибленное плечо. — Если так же продолжишь прогрессировать, то от тебя основной состав никуда не уйдёт. У нас же Свистухин примерно на десять дней выбыл. Вот и цепляйся за шанс.
— Ты, Кова не обижайся, Боброву виднее — кому играть, — сказал Скворцов. — Он «Малыша» к нам в тройку поставил, я тоже сначала думал — ерунда, а ведь нет, так даже лучше стало. Как мы сегодня против хоккеистов сборной СССР сработали?
— Отлично разобрались, — поддакнул Александров, с шумом вытягивая через трубочку остатки молочного коктейля. — Если так будем всех рвать, то Михалыч и во вторую сборную возьмёт?