— Зачем так говоришь? Мы в гости приехать, — соврал обиженный Свистухиным товарищ.
— Ага, мавзолей посмотреть, посетить Большой театр, Третьяковскую галерею, — я вновь стал разминать костяшки, громко пощёлкивая ими. — Обидели вы меня товарищи торговцы. Не по-нашему это, не по-советски говорить неправду. За это дело при отце народа сами знаете, что было.
— Сейчас время другой, — насупился один из южан, который пугал меня Тофиком Беримовым.
— Правильно сказал, берите пример с вашего товарища, — я ткнул пальцем в мужчину. — Время сейчас другое, и время — это деньги. Гоните тысячу рублей и инцидент будем считать исчерпанным. Да я на лекарства больше потрачу, — я показал огромные разбитые кулаки.
— Зачем так говоришь? — Уже не так радужно пробормотал обиженный Свистухиным торговец цветами.
— Мужчины не тяните время, а то там всех ваших женщин разберут, — усмехнулся Боря Александров. — Неужели опять драться полезете? Сами должны понимать, не маленькие, что драка — это некрасиво.
— Да, товарищи, — поддакнул я. — За все глупости в этой жизни нужно платить.
Глава 6
Понедельник 10 января. До матча с ЦСКА два дня, а мысли о чём угодно, только не о хоккее. Прямо во время тренировки в лужниковском дворце «Кристалл» пришлось решать сложную математическую задачу в уме. Имеется 1000 советских рублей, которые передали в фонд сохранения мира во всём Мире вежливые торговцы цветами из южных республик. Жестяная банка красной икры весом 125 граммов на чёрном рынке стоит примерно 10 рублей. И таких банок в качестве сувениров советская таможня пропускает не больше 5-ти килограмм в одни руки. Вопрос сколько долларов в Стокгольме можно выручить при курсе шведской кроны пять к одному, если за такую банку скупые, но честные шведские купцы дают примерно всего 40 крон?
— Тафгаев не о том думаешь! — Дунул в свисток Сева Бобров, когда я опять растянулся на льду. — Куда бежишь? Куда пасуешь?
— Всё правильно Всеволод Михалыч, — согласился я. — Какой смысл менять крону на доллары, если потом всё равно платить кронами? Дурак, исправлюсь! — Козырнул я и снова побежал в атаку.
«Значит так, 40 банок сувениров везу я, Александров и вратарь Минеев, — думал я, автоматически толкаясь на пятачке. — Это значит, мы должны потратить 1200 рублей на их приобретение здесь, а у нас всего 1000, вопрос, где взять остальную сумму?».
— Иван ты сегодня тренироваться будешь или как? — Психанул Боря Александров, когда я вовремя не открылся на дальней штанге.
— Подожди «Малыш», Тафгай думать будет, — отмахнулся я. — А ты давай в защиту отрабатывай, сейчас я ещё кое-что умножу и разделю. А хорошо вчера в ресторан сходили.
— Чё хорошего, мне все пуговицы вчера на пиджаке оторвали, — смахнул пот со лба Александров и полетел в защиту, так как с меня «взятки гладки».
Уже в раздевалке после душа ко мне в голову пришла ещё одна гениальная идея.
— Сейчас после обеда, — шепнул я «Малышу», — поедем на репетиционную базу ансамбля «Лейся, песня». Я знаю, где ребята репетируют, сам их туда отвозил. Понимаешь для чего?
— Нет, — зло бросил Александров, потому с таким разгромным счётом мы ещё никогда не проигрывали в тренировочной двусторонке.
— Хорошая гитара у нас стоит от двух с половиной до трёх тысяч, — подмигнул я. — Ты осознаёшь теперь, сколько у нас на брата получается? Примерно по две восемьсот.
— Сколько? — Присвистнул Борис и почесал затылок. — В самом деле, хорошо вчера в ресторан сходили.
— Но я вам эти деньги не отдам, они нам для Японии пригодятся. — Обломал я мечты своего юного друга на новые заграничные шмотки. — И триста наших общих долларов тоже конфискую.
— Грабёж, — прошептал он.
— Всё пустим в дело там, в стране восходящего солнца. — Я показал рукой в сторону наших душевых кабинок, из которых вышел всем довольный Володя Минеев с банным полотенцем, завязанным вокруг талии. — Минею пока ничего не говорим, сюрприз будет.
В небольшой скромный ДК на Варшавском шоссе, где по моим прикидкам должны были разучивать новые хиты и репетировать со старым материалом Коля, Толя и ансамбль «Лейся, песня», мы с Александровым приехали примерно около четырёх часов дня. Однако пробежавшись по всем этажам, я пришёл к неутешительному выводу, что ребята либо на гастролях, либо пока ещё спят. Ибо тяжела и неказиста жизнь советского артиста.