Героическое турне по Скандинавии наша сборная СССР заканчивала сегодня в субботу 1 апреля. И финишировало оно на мажорной ноте, на драке команда на команду прямо на льду переполненного «Йоханнес-Ховс Стадиона». Во вчерашней игре, которую мы с трудом взяли 4: 5, уже накипал на нервах праведный гнев из-за разных мелких шалостей от шведских друзей. Я, между прочим, просто был уверен, что их старший тренер канадец Билл Харрис специально заставляет играть грязно своих подопечных.
И сегодня, когда мы за две минуты до конца вели уже с разгромным счётом 4: 9, терпение лопнуло! Сигналом к спонтанной потасовке послужил неприятный толчок на борт легенды № 17 Валерия Харламова. Я мигом перелез через борт, не смотря на то, что сейчас была не моя смена, оставив при этом ненужную клюшку на скамейке запасных. За мной выпрыгнул Боря Александров. За Борисом полез Коля Свистухин. Мой хороший друг Валера Васильев со льда наоборот ещё не успел уйти. В общем, махач начался без предварительного разговора. Шведы русский язык плохо понимали, мы шведский вообще не понимали. Зато когда замелькали кулаки, всё сразу стало ясно и понятно. Если выловил игрока с жёлтым свитером, то бей в ухо или в челюсть, если попался с красным, то пропускай и ищи жёлтого.
Я даже не успевал рассматривать номера шведских хоккеистов, которые мне попадались под руку. Так всё быстро мелькало перед глазами. По этой причине, возможно, кому-то ввалил дважды. Мне тоже два раза прилетело откуда-то со спины. На что я смотрел с философским спокойствием, рассуждая так — до свадьбы должно зажить. А драка тем временем так же быстро закончилась, как и началась. Сборная «Трёх корон» убежала в подтрибунное помещение, и смысл махать кулаками окончательно пропал. Я посмотрел по сторонам, вроде все наши целы, только лица коего у кого в крови. Да кто будет считать такие мелочи на кануне чемпионата мира?
Глава 9
После первого матча чемпионата мира по хоккею в Праге, в моей голове накопилось множество странных и неразрешённых вопросов. И очень вовремя, что сегодняшний день, субботу 8-ое апреля, объявили для сборной команды выходным. Правда, во время завтрака Всеволод Михалыч предупредил, чтобы мы не очень-то расслаблялись, ведь завтра уже вторая игра со сборной Финляндии.
— Вы нам сразу разложите всё по полочкам, что нам можно делать, а что нельзя? — Попросил детальных уточнений Коля Свистухин, когда мы сидели за столиками ресторана в отеле «Злата хуса», где поселили сборную. — А то выпьешь всего кружку пива, а потом скажут, что я злостный нарушитель спортивного режима.
— Кружку пива — можно, две нельзя! — Сказал, погрозив кулаком, Борис Кулагин. — Погуляйте по Праге, посмотрите архитектуру, пофотографируйтесь, неандертальцы. И персонально для Тафгаева. Против сборной ФРГ отыграл хорошо, не скрою, но пожалуйста, Иван, прежде чем махать кулаками подумай, о моих с Всеволодом Михайловичем нервах. — На этих словах второй тренер тяжело вздохнул.
Ещё бы ему не вздыхать после драки в Стокгольме, когда мы 3-го числа вернулись в Москву, половину дня меня и наших тренеров в Спорткомитете прорабатывали. Как следствие почётное звание капитана сборной с меня сняли и передали Борису Михайлову. Лишили бы и других спортивных званий, но у меня их как не было, так и нет. И вот тут, возник первый странный вопрос: «Почему меня вообще не исключили из состава главной команды страны?».
Далее — Виолетта. Никакой девушки с таким именем по адресу, где я с ней был, не проживает! В той квартире вообще открыла мне дверь пожилая семейная пара, и они утверждали, что недавно вернулись из дома отдыха. Валера Харламов, который её привёл в гости к Мальцеву, сказал, что девушка оказалась в компании почти случайно. Подруга, какой-то там подруги. Из чего следовало, что Виолетта и «двое из ларца одинаковых с лица», которых я отмутузил у гаражей — это одна и та же компашка. Второй странный вопрос: «Чего офицеры ГРУ добивались и почему не довели дело до конца, когда я 4-го апреля весь день был в Москве? И каким боком вообще Главное Разведывательное Управление касается хоккея с шайбой?».
— Иван, ты идёшь по магазинам? — Вывел меня из задумчивости Боря Александров. — Прага конечно не Стокгольм, но мало ли что хорошее попадётся.
— Иди со Скворцовым, не маленький уже, — отмахнулся я. — У меня температура, тридцать семь и ноль, я ещё немного посплю.