— Я слов не знаю, — скромно пробубнил Коноваленко.
— Ах, да, извини, забыл, — засмеялся я, вспомнив, что эту песню сочинят ещё не скоро.
— Что с машиной будем делать? — Уставился на меня Ваня Болдырев.
— Как и договорились. — Пожал я плечами. — Машину продаём, часть денег на благотворительность, на оставшиеся купим акции IBM, вы мне с Микитой потом спасибо скажете.
— А ездить на чём? — Опять окрысился Болдырев.
— Знаешь, что? Мне и на велосипеде пойдёт, — шикнул я на друга. — А тебе пора новую девчонку искать. Совсем характер испортился. Кстати, чем тебе наша колымага не нравится? Её, между прочим, ещё ни разу не попытались украсть!
— Отстань, не видишь, парень переживает, — вступился за тёзку Стэн Микита, когда Болдырев, махнув рукой, ушёл в душевую. — У нас сегодня прощальный ужин, я так понимаю? — Микита посмотрел на, молчаливо сидящего в углу раздевалки, Коноваленко и добавил. — Рад был с тобой, Виктор, поиграть в одной команде. Ты в концовке нас просто спас.
— Хорошая была игра, — кинул головой Виктор Сергеевич. — Кстати, что на самом деле сказал в перерыве Кларк?
— Сказал, что ты слабый советский вратарь и напропускаешь сейчас целую авоську, как видишь, Кларк опять посрамлён. — Я кивнул на парней из Филадельфии, которые опасливо косились в мою сторону.
Глава 3
В понедельник 5-го февраля, когда в Москве резко потеплело и на город обрушился снегопад, сопровождаемый колючими метелями, хоккеист московского «Динамо» Борис Александров со своими одноклубниками и соседями по трёхкомнатной квартире Хедьмутом Балдерисом и Виктором Жлуктовым пешочком пробирался к универсальному спортивному комплексу ЦСКА. Как это часто бывает, выигрыш первого «Кубка Мира», который парни отпраздновали в начале января и о котором трубили все советские газеты, быстро для всех забылся. И нужно было вновь включаться в погоню за очками и заброшенными шайбами, ибо чемпионат СССР никто не отменял.
После вчерашней тренировки старший тренер Всеволод Бобров нарисовал таблицу первенства, где были обозначены лишь три московские команды: «Динамо», ЦСКА и «Спартак», и сказал:
— Посмотрите все внимательно сюда:
___________________________очки__игры___в___н___п___шайбы
«Динамо» (Москва)___________36____22____17___2___3___111 — 55
ЦСКА (Москва)_______________35____20____17___1___2___118 — 56
«Спартак» (Москва)__________34____22____16___2___4___132 — 68
— Не мне вам объяснять, что у ЦСКА две игры в запасе, и поэтому любая обидная потеря очков для нас равнозначна потери шансов на продолжение борьбы за золото. Ведь провести осталось всего ничего — десять матчей нам и двенадцать им.
— Михалыч, так ты сам говорил в начале сезона, что любые медали буду за честь, — хмыкнул Саша Мальцев.
— Мало ли что я говорил тогда! — Раздражённо высказал хоккеисту Всеволод Бобров. — Шансы на золото есть, значит, будем цепляться за них до последнего! Запомните, спортивная жизнь коротка, поэтому побеждать надо здесь и сейчас.
— Ну, это и дураку понятно, ха-ха, — усмехнулся ещё один лидер команды, защитник Валера Василев. — Изменения по стартовому составу будут?
— Защита и вратарь без изменений, — ответил Бобров, вынув записную книжку из внутреннего кармана пиджака. — Первая тройка нападения — братья Голиковы и Мальцев старший. Александр Голиков, ты играешь в центре. Вторая тройка без изменений — Капустин, Жлуктов и Балдерис. Третье звено атаки — Чичурин, Титов и Репс. Мальцев младший и Александров — запас.
«Всё покинула меня удача, — зло подумал про себя Борис Александров. — В прошлой игре обыграли дома свердловский „Автомобилист“ — 9: 0. Почти каждый отметился результативными действиями, а я — по нулям! Хоть по новой шамана вызывай. Быстрей бы уже конец сезона и в Америку бы рвануть, к Тафгаю. Надоело тут всё».
Примерно такие мысли роились в голове юного форварда, когда он с товарищами пробирался по сугробам сквозь завывающую метель к УСК ЦСКА, где сегодня ожидал противник не сильный, но с которым всегда нужно было быть на чеку, челябинский «Трактор».
— «Малыш», новости слышал? — Спросил его длинный как жердь Витя Жлуктов, прикрывая лицо высоким воротником пальто.
— Квартиру кому дают? — Брякнул Борис первое, что пришло в голову.
— Нэээ, — протянул Хельмут Балдерис. — То конца сезона, про квартыру запуть.
— В команду, которая в следующем сезоне будет играть в ВХА никого из сборной СССР не возьмут, — сказал Жлуктик.