— Ну, Иваныч. — Улыбнулся Микита. — Не доведёт его жадность до добра.
— Не знаю насчёт жадности, — сказал я, — но в 80-ом году Иваныч будет комплектовать сборную США по хоккею к Олимпийским играм. Не так прост наш мистер Айвен.
Поздно вечером, когда хоккейные страсти в Чикаго улеглись, «Нью-Йорк Айлендерс» мы в итоге додавили со счетом — 4: 2 и продолжили лидировать в лиге вместе с «Монреаль Канадиенс», я и Лиза Савьер устроили небольшой праздник. В её уютной квартирке, выходящей окнами на Чикаго-авеню, накрыли стол, заказав доставку из ресторана, и как бы невзначай из положения сидя в гостиной, перешли в положение лёжа в спальню. Такое иногда случается между взрослыми дядями и тётями. И вот когда выброс адреналина в наших разгорячённых организмах сошёл на нет, разговор сам собой перетёк в планы на ближайшее будущее.
— Ты узнал, кто хотел нас убить? — Лёжа на моей могучей груди, спросила Лиза.
— Да, парни из детективного агентства быстро вычислили таксиста-наркомана. Узнали имя, где этот бедолага живёт. Правда сейчас он подался в бега, да это и не важно. — Я погладил мягкие короткие каштановые волосы девушки. — Кто-то начал против меня нечестную игру. И этот кто-то очень хитёр и расчётлив. Ты только представь, мы сидели в ресторане всего два часа, а этот кто-то следил за нами и за короткое время успел просчитать, что мы будем вызвать такси, и даже успел найти исполнителя преступления.
— Ты его поймаешь? — Наивно поинтересовалась моя подруга.
— Я буду стараться. — Я грустно улыбнулся, так как ловить незнакомца, скорее всего агента спецслужб, из-за плотности хоккейного календаря было элементарно некогда. — Ничего, деньги есть, парни, которые мне помогут тоже не лыком шиты. Тебе сварить кофе? — Спросил уже я, вылезая из-под одеяла.
— Ты поедешь домой? — Неожиданно расстроилась Лиза.
— Тебе завтра рано на работу, а мне на тренировку. — Ответил я, прошлёпав на кухню, где в жестяной баночке у хозяйки квартиры уже имелись намолотые зёрна.
Далее я занялся привычной кулинарной деятельностью, к которой привык за годы холостяцкой жизни. Лиза, быстро приняв душ, так же переместилась на кухню и задала такой вопрос, на который я сам себе уже неоднократно пытался ответить.
— Ты скоро уедешь из Штатов?
— С большой долей вероятности ещё год я проведу здесь. — Я кивнул за окно, где мерцающие огни города напоминали мне чем-то Москву нулевых годов. — Проект первой советской команды в ВХА почти утверждён в ЦК. Это высший орган управления в СССР.
— Как Белый дом?
— Ещё выше, — хохотнул я. — В Белом доме решают, какую музыку слушать или какое кино людям смотреть? Нет. А в ЦК решают.
— Это же хорошо! — Обрадовалась девушка и, повиснув на мне, наградила долгим и вкусным поцелуем.
— Это смотря с какой стороны посмотреть. То, что наши чиновники сделают всё через одно место — я даже не сомневаюсь. Они по-другому работать не умеют, так как являются результатом обратной селекции. Но это полбеды, они же все деньги выгребут и оставят хоккеистов на голодном пайке. И если всё пустить на самотёк, то через два месяца команда с позором прекратит своё существование. Виновных потом естественно не найдут.
— С чиновниками иметь дело трудно, — согласилась умная и проницательная Лиза.
— С нашими чиновниками иметь дело легко, — усмехнулся я. — Надо только им вовремя заносить деньги в конвертах. И тогда они сделают вид, что ничего не видели и ничего не знают. Крутитесь как хотите, но деньги несите.
— Если у вас всё отберут, то откуда появятся эти деньги? — Опешила девушка.
— Откуда? — Я тяжел вздохнул. — У вас же США — это страна возможностей. Значит, будем изыскивать возможности. То есть я буду крутиться вертеться, изыскивать возможности, слушать нытье хоккеистов, выслушивать растущие аппетиты чиновников, а потом писать отчёты в «Советский спорт», как наши советские спортсмены дают прикурить североамериканским профессионалам. Я уже сейчас предвижу — сколько геморроя скоро свалится на мою голову.
— Хм, — задумалась Лиза Савьер. — Тогда зачем тебе такие хлопоты? У тебя в Чикаго всё есть. Тебя весь город носит на руках. Тебе нужно только играть и радовать болельщиков. Ну и, наверное, пора подумать о семье.
— Я не знаю, — честно признался я. — Но я чувствую, что у меня нет другого выхода. Мне судьба подарила возможность реализовать свой хоккейный потенциал. Кто-то там, в небесных сферах, сотворил чудо для меня. Значит и я должен чем-то отплатить небесам. Эта советская команда — моя плата. Как сверну с дорожки, так и закончится моя сказка.