— Иван тобой тут интересовались, — доверительно сообщил мне черноволосый парнишка с моего этажа, когда я подошёл поздороваться.
— Из академии наук? — Решил уточнить я.
Мужики тут же поймали ха-ха и перестали терзать плохо настроенную гитару, у которой под гриф был просунут простой карандаш, а переднюю деку украшали две ГДРовские наклейки с красивыми тётками.
— Новый классный руководитель спрашивал, грозился прийти на производство с разборками, — ответил мне черноволосый.
— Рисковый мужик, наверное, — хмыкнул я. — Лады! Передайте, что загляну на днях. И это, чтоб в одиннадцать ноль-ноль были у меня по койкам. Иначе спущусь сюда и сам разнесу всех по палатам.
— А может с нами? — Робко предложил гитарист.
— В зявазке, — буркнул я.
Когда я поднялся на крыльцо и скрылся за дверью, мне стало интересно, что про меня народ местный думает, я остановился и прислушался к разговору под пивасик.
— Говорят, Иван целый стакан бензина на спор выпил, — поведал один голос. — И после этого у него с головой не порядок.
— Да не пиз…и! — Ответил другой. — Не бензина, а одеколона. И не на спор, а просто, чтобы догнаться. Но головой-то он точно двинулся.
— Мужики у нас полчаса осталось, — заволновался третий голос. — Давай уже разливай!
На вахте, неожиданно для меня, не в свою смену дежурила не злая бабушка, а добрая и послушная Катюха.
— А я твои упражнения делала, — заискивающе заулыбалась женщина.
«Чё смотришь, веди её кипятильник чинить — срочно! — Заголосил во мне чужой мозг. — С кобылкой-комсомолкой облом вышел по твоей вине! Теперь как ночью спокойно спать?»
Я кисло улыбнулся и, пытаясь унять сексуального маньяка во мне, медленно пошёл на лестницу.
— А ты, правда, мужа мне найдешь? — Остановила меня внезапным вопросом Катя.
— Есть один хороший мужик на примете, но он в разводе, и женщин побаивается, — ответил я, стараясь как можно быстрее покинуть неспокойное место.
— После одиннадцати-то зайдешь? — Этот вопрос вахтёрши долетел, когда я уже ускорившись, добежал до второго этажа.
«Зайдем после отбоя, куда мы денемся, — не успокаивался мой чужой мозг. — Не в женскую же общагу через окно карабкаться!»
«Это мы ещё поглядим!» — шикнул я на него.
В комнате молодой специалист Василёк, разложив на столе какие-то схемы и чертежи, яростно теребил себя за волосы. Я зашел, переоделся, выпил пять сырых яиц, отварил макароны с тушёнкой. Сдвинул бумаги будущего изобретателя автомобильного колеса в сторону, и поел. А сосед всё так же смотрел в одну точку на чертеже.
— Чё там, тараканы случайно линию какую-то важную отъели? — Попытался я развеселить парня.
— Что? — Он, наконец, поднял голову. — А? Здорова. Ошибся в расчётах, — всхлипнул «без году неделя» инженер.
— Да, к нам в цех ваших ошибок каждый день с десяток приходит, ничего, где надо просверлим, шлифанём, фрезернём, чего сейчас убиваться-то? — Я подмигнул Васильку. — Тебе нужно просто отвлечься. Ты мне вот что расскажи, у вас в конструкторском бюро работает такая комсомольская активистка: глаза — во! Грудь — такая хорошая и аккуратненькая, попка — сочная. Волосы тёмно-русые где-то чуть ниже плеч. И ещё, по совместительству — заместитель секретаря комсомольского комитета нашего завода.
— Яна Снегирёва, — расплылся в мечтательной улыбке совсем молодой специалист. — Звезда нашего КБ.
— В том смысле, что много интересных технических решений предлагает? — Задал я вопрос на уточнение.
— В том смысле, что красивая, принцесса, — Василёк расслабленно развалился на кровати. — Одевается всегда так, что глаз оторвать нельзя. А духами от неё пахнет, м-м-м, исключительно французскими.
— И кто же такую красоту еб, — я запнулся на полуслове. — То есть с кем она встречается?
— Ну, уж не с такими как ты и я — голодранцами, — вмиг загрустил мой сосед. — У неё родители — шишки, а встречает её у проходной на своей машине сын самого главного человека в городе. И цветы почти всегда охапками шлёт на работу. А она ходит рядом с нами, простыми инженерами и посмеивается. Я ведь из-за неё и напортачил сегодня, отвлёкся.
Василёк выговорившись снова углубился в чертежи.
А я хоть и устал, как чёрт после гиревого спорта, долго уснуть не мог. Снилась мне сначала врачиха, затем Зинка, потом Катька, ну и конечно кобылка-комсомолка. Что характерно все в неглиже! И все лезли ко мне целоваться, ну и я тоже не терялся. Мне семь раз объяснять не надо, с какой стороны женщину брать. А потом выскочила Светка, дочка физорга, с деревянным веслом в руках и давай им размахивать. Всех разогнала, и мне тоже прилетело за компанию в лоб. На этом сон с эротическими вставками оборвался, я тихо выругался, встал с кровати, натянув трикошки, взял банное полотенце.