И постепенно эстетика, заявленная Таганкой, стала входить в наше общество. Во-первых, потому, что эти спектакли видели все театральные, да и кинорежиссеры, которые в своих работах пытались повторить какие-то моменты, иногда даже элементы декораций. Иногда это делалось сознательно, зная, что закрытый спектакль не выйдет. Например, ленинградский режиссер Л. Додин даже написал Любимову письмо, в котором признавался, что спектакли «Живой» и «Деревянные кони» вдохновили его на постановку «Братья и сестры»[180].
И эту эстетику стали растаскивать, и постепенно многие театры переносили эти элементы в свои работы, а цензоры и управления культуры не могли запретить весь театральный процесс страны. И они постепенно стали привыкать к этой эстетике — открытой, полемической. К тому же и с высоких трибун XXIV съезда КПСС стали говорить о том, что метод социалистического реализма надо понимать более широко. И таким образом, критерии его стали размываться, и к концу 70-х он начал постепенно изживать себя, благодаря расслоению социалистического общества и распространению двойной морали. Официально Таганку закрывали и замалчивали в прессе и на телевидении, однако эти же начальники требовали отдавать им больше половины билетов. И на некоторые спектакли — в первую очередь на «Гамлета» — простым зрителям купить билет в кассе было совершенно невозможно.
Билет на последний объявленный, но не состоявшийся спектакль «Гамлет»
Кроме Москвы, спектакль «Гамлет» был показан в нескольких странах Европы, и в 1976 году в Белграде он получил первый приз на юбилейном 10-летнем театральном фестивале БИТЕФ. Приз дали Любимову как постановщику спектакля, художнику Давиду Боровскому за оформление и Высоцкому за исполнение роли Гамлета. «Однако, "благодаря" культурной политике нашей страны, он, к сожалению, приехал на фестиваль с большим опозданием. Не менее пяти лет организаторы фестиваля Чирилов и Мира Траилович боролась за то, чтобы этот спектакль, наконец, стал достоянием сезона БИТЕФа. За это время и в Европе, и в самой Югославии появились спектакли именно такого — разоблачительного, иносказательного плана, и именно на материале знаменитой трагедии Шекспира».[181]
В Москве спектакль играли часто. По несколько раз в месяц Высоцкий стоял над открытой могилой, всматриваясь в зал, и так 9 лет вплоть до своей смерти 25 июля 1980 года. Со смертью Высоцкого все как-то оборвалось. Уже будучи на Западе, Любимов говорил в интервью: «Как только я посмел похоронить Высоцкого не по их директивам, был дан тайный приказ со мной покончить».
«Роль он свою совершенствовал до самой смерти. И играл в последний раз даже перед смертью 18-го июля и должен был играть 27-го. И никто не вернул билета, когда мы отменили спектакль. Ни один человек. И даже деньги никто не потребовал. А над ролью он этой думал часто, мы с ним говорили, потому что роль такая же уникальная, как он сам. Были случаи, когда он играл ее совершенно необыкновенно. Один раз, с моей точки зрения, он играл ее гениально — в Марселе. Он исчез, Волею судеб я его ночью нашел. Врач сказал, что ему играть нельзя, боялся, что у него не выдержит сердце. Он сказал, что он будет играть. Дежурил врач. Я актерам сказал: «Если будет плохо ему, они скажут королю: «Где Гамлет? — Гамлет там и будет к вам доставлен» — и так далее. То есть мы придумали какую-то схему на случай, если ему что-то нужно будет сделать за кулисами быстро…»
Объявление об отмене спектакля
От чего умер Высоцкий мы никогда не узнаем. Он умер во сне[182]. Вскрытия не проводилось. Сперва было объявлено, что от инфаркта, потом, спустя 7 лет после смерти, в Париже вышла книга Марины Влади, где было описано несколько случаев употребления наркотиков, что неудивительно — Марине Влади эта тема была хорошо знакома[183]. Однако все, близко знавшие Высоцкого, версию наркотиков радостно поддержали, хотя некоторые из них, в том числе и Любимов, признавались, что до последнего ничего не подозревали. Сразу же, за довольно короткое время, была написана куча жутких воспоминаний на эту тему. И даже снят фильм. С моей точки зрения, все это было сделано, чтобы украсть у него его славу и прославить себя за его счет. К сожалению, им это удалось. Хотя этим мемуаристам досталась весьма сомнительная, темная слава. Однако, кроме мемуаров, существует еще ужасно упрямая вещь под названием статистка. А статистика эта говорит о том, что человек, умирающий от наркотиков, просто не в состоянии иметь такую нагрузку, которую имел Высоцкий в последний год жизни. Это были и концерты (в июле он давал концерты практически через день вплоть до начала Олимпиады 19 июля — все это время в Москве стояла ужасная жара, а про кондиционеры тогда никто не слыхивал), и съемки, и участие в трех спектаклях Таганки несмотря на то, что он ушел из театра, намереваясь снять фильм как режиссер, и остался в театре «на разовых», то есть получал деньги за каждый спектакль отдельно, а не зарплату. Это и поездка в Париж, и участие в гастролях в Варшаве за месяц до смерти, где он сыграл подряд три спектакля — главную роль летчика в «Добром человеке из Сезуана» и два «Гамлета». Да и в июле он выходил на сцену театра три раза, сыграв в «Преступлении и наказании» и в «Гамлете» — 2 раза. В одном из последний неоконченных стихотворений, за пару месяцев до смерти, Высоцкий писал: