Положив мальчика на сиденье, я закрыл дверцу, и ненадолго отошел. В трофеях точно должна была бы быть одежда моих размеров.
Покопавшись, я не нашел ничего подходящего, всё мне было мало, и жало даже при попытке надеть на могучую ногу. Тяжело фыркнув, я выбрал дубинку покрепче, всё же не фехтовальщик я, а дубинкой огреть кого-то проще, и ножик, ибо уж ножами-то я развлекался. Меч, который нашел раньше, несмотря на его необычность, решил послать куда подальше, и выбросил в кучу этого ржавого оружия, и доспехов.
Всё это время, я не выпускал из виду карету. Не то чтобы я волновался о своём нанимателе, правда, просто он такой мил...
От этой мысли меня одёрнуло. Я мужчина. Милые у меня только девушки. И даже если я пока временно заперт в женском теле, в магическом мире точно должен быть способ избавить меня от этого проклятья!
Подойдя к карете, я залез внутрь, и сел на свободное сиденье. И знаете что? Оно жутко мягкое, и не эргономичное, как на батуте посидеть.
У отца в машине, поудобней кресла были.
При мысли о родителях, слёзы сами собой навернулись на глаза, и я, пока никто не видит, просто и тихо расплакался.
Серьёзно, а что мне было делать? Я неизвестно где, отец погиб, а мама как? А братья и сёстры? Как они будут без старшего-то, и без отца?
Хотя без меня-то им отлично будет. Некому выговоры будет получать, не будет поводов вызволять меня из полицейского участка, и не будет разговоров с директором. Без меня-то им легче будет.
А вот отец...
Поневоле я двинул себя в челюсть - надо искать выход, а не сопли тут распускать! Но слёзы всё равно шли сами собой, и в попытке это остановить, я всхилпнув, осмотрел карету.
Какие-то странные узоры тут...
Неожиданно, мимо кареты кто-то проехал. Я ожидал что они остановятся, занавески-то завешены, но никто не стал останавливаться, и звук уезжающей кареты раздавался уже где-то позади меня, на востоке, а я остался один... или нет?...
- Ты смотри сколько оружия!... - Донеслось до моего уха мальчишеское.
- Бамахам, я даже не знаю, можно ли это трогать... - а у этой девочки приятный голос, надо признаться. Впрочем, вспомнив свою одноклассницу, с ангельским голосом, и ликом старой ведьмы, я решил не выпендриваться, и подождать. Да чёрт побери, сам-то клыкастая и рогатая баба, ростом хорошо за семь футов, наверное, а голос, только в опере да церкви петь!
Послышалось пыхтенье, и перетаскивание железок из угла в угол. Разбирали видимо. Решив, что ничего не будет страшного если выйду, и помогу им, не будет, я снял аккуратно с восточной стороны кареты, занавеску, и обмотав на манер полотенца, высунул голову, из кареты, чтобы посмотреть на ребят.
Батюшки! Да это ж ещё дети! Что они тут делают? Не став их рассматривать, скрылся в карете:
"Если есть дети, значит есть и родители, а где родители, там и пинки за детей", вспомнилось мне моё буйное прошлое.
В конце-то концов, если они сами уничтожат улики моего безобразия, будет же лучше, так ведь?
- Ой, а что в карете? - внезапно раздался девичий голосок.
- Она такая старая, и разбитая, что наверняка из неё всё ценное уже забрали. Ой! Тут кости...
- Ой, какие? Мамочки, да это ж людские!! - Взвизгнула девочка.
- Это ж кто столько благородных убил-то? Только ж у благородных белые кости, не то, что у нас...
И тому подобное. Видимо, отключились от кареты совсем, однако их диалог убаюкивал, и я даже зевнул... и неожиданно во весь голос рявкнул "Тагра!".
Эти детские крики, даже страшней некоторых вещей, например звука аварии. Я высунулся, и увидел, что дети, покидав все пожитки, которые надумали взять, бежали в сторону, в которую уехала телега, или что это было.
"Ну и ладно", подумалось мне, главное чтобы никого не привели сюда из мародёров.
Кстати о них... обидно сказать, но запах этих детей мне показался... вкусным. Может не стоило их отпускать?...
Я тронул когтем Муху, но он дремал, как немец принявший 9 грамм свинцового снотворного в нормандии.
Сложив руки под грудью, я начал думать.
Верней, я попытался это сделать. Но видимо, эти дети спугнули все мысли какие были. Оно и лучше в принципе...
Через какое-то время, мои уши услышали, что визави проснулся:
- Тагра? Ты тут? Мне показалось ты где-то витаешь.
Я лишь кивнул, после чего, тоже кивком спросил - чё делать то будем?
- Мне надо в город. Я должен был открывать праздник плодородия жертвоприношением, и если не приеду к положенному сроку, урожая хорошего не будет... отец даст быстрых Кухарнов, и лёгкую карету. С тобой на нас никто не нападёт, ты же Тагра, так что можно будет не бояться опасностей. Давай быстрей вернёмся в город, а?
А что мне оставалось? Я лишь согласно кивнул, и мы вышли из кареты. Попрощавшись с павшими бойцами, и пустив скупую мужскую слезу напоследок, Муха пошел по направлению к замку.
Если бы знал, что это будет так долго, честно говоря, не думал бы съедать всех зараз за раз. Прежде всего, потому, что мой визави, начал читать молитвы какие знал, наизусть, и в полный голос. Правда, получалось у него довольно музыкально, и я поневоле стал пытаться, не то чтобы подпевать ему, всё равно ничего кроме Тагры не выдавлю, наоборот начал мычать ему в тему.
Ну а чё, адо ж себя развлекать в долгом походе?...
Мы оба разулыбались, и я ещё раз заметил какой он ми...
Я мужчина. Мужчина, и должен думать о бабах.
Хотя бы о той же Бетти... нет, о Бетти нельзя, оконфузюсь перед святым ликом Мухи, надо о чём-то нормальном. О маме.
Вспомнив её улыбку, ощутил укол в сердце - да о чём же я думаю, то подрочить, то расплакаться, что за хрень вообще?!
Встряхнувшись, стал думать о детях.
Да, о тех детях. Почему они мне казались вкусными?
Потому что делали злые поступки. Какие злые? Видимо, грабили мёртвых. А почему они грабили мёртвых? Потому что другого выбора у них не было.
Видимо их родитель был гробовщиком, или кладбищенским смотрителем, но тогда бы у них была культура поклонения и уважения к мёртвым.
Словом, непонятно.
Вообще было много чего непонятного. Кто я? Что я? Тагра. Что такое Тагра? Как я выгляжу? Чёрные волосы, багровая кожа. Мускулы, да, когда я поел, стали очень крупные мускулы у меня. Грудь, огромная, намного больше даже обеих грудей Бетти вместе взятых.
А когда пожрал, словно подтянулась, и теперь торчком стоит.
Что такое Тагра? Если тагра - это я, то почему говорю только название своего вида?
К Какому виду я принадлежу? Приматов? Что-то не помню приматов с рогами. Может быть я - биологическое оружие советских ученых, неожиданно перенесшееся вместе с моим разумом, телепортиовавшимся в это тело, в другой мир? Тогда почему Муха об этом оружии знает?
Стоп, а что я вообще о себе знаю?
Я умер. В этом сомнений нет. И теперь я в другом мире, в чужом теле. В этом сомнений нет. А теперь я ещё людоед по преступникам.
Попытка, вспомнить хоть что-то из прошлой жизни, раздалась тяжелой головной болью, у меня аж подкосило ноги:
- Тагра, милая, прошу тебя, не умирай! Я же даже не понимаю, что с тобой происходит! Я же лечу тебя! - Почувствовал я лёгкое, тёплое прикосновение, молодого жреца. То что Муха жрец, я понял сразу, как он ко мне прикоснулся.