Вестибюль, коридоры и лестница медицинского института были заполнены молодежью, Шел экзамен медалистов по физике. Конкурс был большой. В институт могли попасть только те, кто сдаст экзамен на "отлично". Все нервничали. И каждый по-своему проявлял это волнение: одни были бледны, другие молчали. Ведь это дело не шуточное — потерять один балл, не попасть в институт.
Родители тоже чувствовали себя неважно. Они толпились перед зданием института и, словно приговора, ждали результатов экзамена.
Входную дверь в институт охраняли два сторожа. Никого из посторонних они не пускали в здание.
Чуть поодаль от толпы, под чинарами, нервно прохаживался Ладо Чхетиани. На нем был спортивный костюм кремового цвета. Одну руку он засунул в карман, в другой держал платок, поминутно вытирая им лоб.
Экзамен начинался ровно в девять часов. "Может, она уже прошла, а я не заметил?" Ладо направился к двери. Стоило ему войти в вестибюль, как суета и перешептывание прекратились. Все девушки, как одна, повернулись к Ладо.
— Смотри, Ладо Чхетиани!
— Какой душка!
— А глаза!.. С ума сведут! — неслось вслед Ладо, когда он поднимался по лестнице.
На втором этаже Ладо столкнулся с Мими Гордезиани.
— О, Вольдемар, если бы ты знал, как я волнуюсь, — простонала она и с подчеркнутой фамильярностью протянула ему свою маленькую, красивую ручку. Ей хотелось, чтобы все увидели, что она коротко знакома с Ладо Чхетиани.
Но ему было не до Мими, и он холодно спросил:
— Мзию не видела?
— Мзи-ю? — переспросила Мими и часто заморгала длинными ресницами. — Не видела. Бедняжка, и она сегодня сдает.
Ничего не ответив, Ладо повернулся, чтобы спуститься вниз, но тут его лицо осветилось радостной улыбкой: он увидел Мзию. Запыхавшись, она быстро поднималась по лестнице. Мзия заметила его улыбку, опустила голову и хотела было повернуть назад, но послышался звонок, — экзамены начинались. Мзия решила пройти мимо Ладо, не здороваясь.
Ладо пошел ей навстречу, преградил путь.
— Где ты задержалась так долго, Мзия?
Он сказал это таким голосом, что Мзия невольно подняла голову и взглянула на него.
— Да, я немного опоздала, — сказала она, покраснев до ушей.
И лицо, и голос Ладо показались ей такими добрыми, такими робкими, словно он переродился за последние три дня. Он явно стыдился своего поведения. "Нет, мне это только кажется", — пронеслось в голове Мзии, и она опустила глаза: ей хотелось думать, что она обманывается.
— Мзия, слушай! В аудитории будет четверо экзаменаторов. Ты должна экзаменоваться у худощавого молодого человека в очках. Как только войдешь, направься прямо к нему.
Мзия промолчала.
Начали вызывать на экзамен. Назвали и ее фамилию.
Ладо вышел на улицу. Он не находил себе места, не понимая, почему он так волнуется. Ведь он ничуть не сомневался, что друг его поставит Мзии пятерку. "Чего я нервничаю, для чего хожу здесь? Чего жду? Ведь столько знакомых видят меня, что они скажут?.." Неожиданно для себя самого Ладо остановился перед закусочной… Он никогда не пил один, но сейчас ему вдруг захотелось выпить, он вошел в закусочную и попросил стакан коньяку. Залпом выпив его, он снова стал бродить по улице.
Первой из аудитории вышла Мими. Она так высокомерно посмотрела на столпившихся у дверей и так прищурила глаза, что все сразу поняли: пятерка! Но на ее лице нельзя было прочесть радости и удовлетворения. Нет, оно выражало лишь гордость — "Знай наших! Иначе и быть не могло!"
Мими забросали вопросами:
— Какой вам попался билет?
— На все вопросы в билете надо отвечать?
— Сколько дают времени на обдумывание?
— Что вы так волнуетесь? Чепуха! — небрежно пробормотала Мими, окинув всех меланхолическим взглядом, но все же не сдержалась и хвастливо добавила:
— Спрашивают строго, но физику-то я знаю отлично!
Тут с резким скрипом открылась дверь. Из аудитории вышла Мзия. На ней лица не было: зрачки расширились, она задыхалась…
Все расступились. Никто не рискнул задать ей вопрос.
— О-о-о, дорогая, все это пустяки! — Мими взяла ее под руку, подвела к окну и принялась обмахивать своим китайским веером. — Я никогда не принимаю неприятностей близко к сердцу. Зачем? Для чего мне расстраивать свои нервы? Лучше бы мне, а не тебе снизили оценку, милочка… Я ведь поступаю на медицинский только ради Зигмунда. Мое влечение — сцена, огни рампы, аплодисменты, цветы, поклонники! Вот это жизнь! В прошлом году я сдавала в театральный институт, но срезалась… Скажи, разве из меня не выйдет хорошей актрисы? И разве плохая актриса не лучше плохого врача? Фи! Каким же я буду врачом, если от одного вида больного меня передергивает? Все же, что тебе поставили, милочка?