Настал черед доставать гостинцы. Петр Иванович выложил на стол буханку бородинского, розоватое сало с прохилками, три банки килек пряного посола. От приятного занятия его отвлек непривычно крупный таракан, который дойдя до края стола, вдруг взял и полетел. Петр Иванович возмущенно проводил его взглядом.
-- Это ладно. Насекомых мы ликвидируем, -- решил он вслух. -- Это я умею.
-- А вот она не умеет! -- поспешно выпалил Мишка. -- Биолог, кандидат наук!.. Мало того, пять лет уборщицей ишачила, когда в отказе сидели! Все без толку!
Алка молчала, устало сгорбившись на табуретке, собираясь с силами.
-- Алла, -- не удержался Петр Иванович, -- ты меня; извини, конечно, но детей твоих, Алла, надо лупить. Посмотри на себя: заморенная, как морская свинка. Куда же это к черту?.. Так ведь можно и ласты склеить непосредственно.
-- Как-как? -- оттопырил ухо Мишка, выдергивая из-за ворота майки ручку. -- "Ласты склеить"? -- и записал на ладони, потому что Алка успела вовремя вырвать у него журнал мод.
-- Помереть, в смысле, -- кивнул Петр Иванович, а про себя подумал, что если дело пустить на самотек, то пожрать сегодня не придется.
-- Аллочка, давай курячьи ножки в духовке зажарим, Духовка работает? -И, не дожидаясь ответа, вытянул из духовки противень. Достал ножки -- он их приметил, когда водку клал в холодильник для охлаждения. Отсчитал пять штук по количеству едоков.
-- Почему так мало? -- озабоченно спросил Пашка, неожиданно появившись на кухне. -- Я много буду кушать, тебе разве мама не говорила?
-- Не успела, -- сказал Петр Иванович, посыпая курей незнакомыми приправами. -- Перец где? Пашка отыскал перец.
-- Ты, Павел, если в кендюх будешь харч кидать непосредственно, такой пупин отрастет, что башмаки зашнуровать не сможешь.
Но Пашка не отставал.
-- Положи мне, Васин, пожалуйста, еще две ноги. Пожалуйста.
Мири оторвалась от комикса.
-- Васин, не дай ему, пожалюйста, есть ноги. Он ест все наши шекели.
Петр Иванович удивился, с какой легкостью этот толстый и соплявка эта стали называть его на "ты" и "Васиным". Главное, почему-то не было обидно. Уж больно Пашка вежливо слова произносил. По-иностранному как-то, а у пигалицы вообще смешно получалось.
Петр Иванович положил на противень еще одну ногу.
-- ВсJ. И чтоб без претензиев. У тебя родители не миллионеры. Машину взяли, квартиру купили, а ты еще жрешь, как потерпевший. Ясно?
-- Спагеттей побольше, пожалуйста, -- твердил свое Пашка. -- Если в шкафу не имеется, у нас есть резерв. Мама, где у нас резерв?
-- Не трог мать! -- Петр Иванович укоризненно покачал головой, но полпачки макарон все же дозасунул в кипящую кастрюлю. -- ВсJ.
Но Пашка продолжал нависать над кастрюлей.
-- Я смолоду тоже здоров был жрать, -- сказал Петр Иванович, помешивая макароны. -- В войну пацаном наголодался... У нас в деревне немцы стояли. Охотиться любили. А зайцев несмотря почему-то не ели. Повар у них Макс в нашей избе поселился. Сварит ведро супа перлового и на помойку волочит -солдаты, мол, с зайчатиной жрать отказываются. А мне мигнет. А вместо, чем на землю, мне в кастрюлю перельет. Потом узнали -- за Можай Макса загнали.
-- Зачем?
-- За суп. За то, что меня с матерью тишком подкармливал. Не положено. А вообще у нас немцы были люди, как люди. Матушка моя, если б грамотная была, ушла бы с ними. У нас много с немцами ушло...
-- Врешь! -- крикнул Пашка.
-- Рад бы, Павел, поднаврать малку, только это голая правда.
-- Павел, немедленно извинись перед Петром Ивановичем -- взвизгнула Алка.
-- Да ладно, Аллочка. Мне бы сказали, я бы тоже не поверил. Было, куда денешься. Люди как люди. А вот ваших они несмотря передушили сто миллионов.
-- Десять...
-- Какая разница, где десять, там и сто. Вот как это понять, не знаю... -- И, чтобы перебить тему, сказал Пашке: -- У тебя вон синячина под глазом. Только тройным одеколоном. Слушай лес, что дубрава говорит...
Петр Иванович вскрыл банку, выложил кильки на тарелку, посыпал лучком.
-- Васин, -- сказал Павел, озабоченно наблюдавший за действиями гостя. -- Голову у рыбы сними и хвост сними -- так кушать нельзя.
-- Иди-ка ты, Павел, лучше стол накрой, -- отправил его Петр Иванович. -- И туда и сюда -- один не управлюсь. Водка, вынутая из морозильника, текла медленно и тягуче, как жидкий кисель. Пока выпивали и закусывали, Пашка умял две куриные ноги и сейчас приноравливался к недоеденной отцовой. Наконец, выбрав удачный момент, сдернул с отцовой тарелки недоедок. Мишка в это время отвлекся на телевизор, где арабам собирались передавать Голанские высоты. Не отрываясь от экрана, он ткнул вилкой в пустую тарелку, близоруко склонился над ней и заорал:
-- Пашка; сволочь, верни отцу мясо!
Петр Иванович уступил хозяину свою неначатую еще ногу.
-- Кильку без водки не есть! -- скомандовал он, заметив, как Павел, умявший курей, нацелился на кильку. -- Не положено.
-- Васин, -- робко сказала Мири, -- а можно мне кильку без водки?
-- Возьми, -- разрешил Васин. -- А тебе, Павел, со всей апломбой заявляю: будешь притеснять сестру, увезу ее к себе на дачу. У меня там кот Полкан, Мурка с выводком. Умная такая кыса эта Мурка: поймает грызуна и несет свою жертву детям, а ведь ничего не кончала. Машка, внучка у меня есть. Скоро внук будет.