По голым плечам застучали холодные капли. Небо низко нависло над темной скалой, чей обрубленный пик дал им приют. Город пропал, лишь рекламный щит красил туманную мглу неоновыми цветами. Омнио невольно отшатнулся испугавшись, что пока они спали, произошла какая-то всемирная катастрофа.
— Очнулся?! — Караг отпихнул суккуба в сторону, заглядывая под крышу, и разочарованно цокнул языком.
— Чего ж ты вылетел, как ошпаренный? Я-то думал…
Караг вел себя как обычно, за исключением беспокойства за эльфа, так что суккуб сделал вывод, что и ему волноваться не о чем. Он осторожно вытянул руку и потрогал дождь. На ладони остались сероватые капли. Орк вновь скрылся за слоем висящего пластикового полотна. Там, у края навеса, горел закрытый силовым полем огонь, слышалось знакомое шипение резака и лязг металла.
Промозглая сырость оседала на волосах. Джинсы быстро промокли, голая спина покрылась мурашками. Омнио поежился и, нерешительно отогнув черную сеть, вошел и присел у стены, наблюдая за работой Карага. В защитной маске орк казался крупнее обычного. Он медленно скручивал металлическую трубку, направляя пламя резака на сгиб. Караг не обращал на суккуба внимания, но и прочь не гнал. Когда шипение плазмы на миг стихло, парнишка решился спросить:
— А где Тамр?
— Варг его знает, — отозвался Караг, и помолчав, неохотно продолжил:
— То, что он сделал вчера… Не знаю, как он смог. Может, и вовсе не вернется теперь.
Трубка в мощных руках лопнула. Орк с проклятием отшвырнул ее в сторону и взял новую, продолжая ругаться себе под нос. Суккуб понял, что лучше проглотить вертящиеся на языке вопросы.
Закончив работу, Караг сгреб детали под крышу и прикрыл от сырости, достал из тайника вчерашний темный сверток, сунул в карман. Затем вынул из-за пояса широкий кривой нож и бросил Омнио.
— Вернусь к закату. Вряд ли кого сюда занесет, но не оставляй эльфа одного. Явится Тамр — убедись, что он в своем уме, потом можешь валить на все четыре стороны.
Суккуб открыл было рот, но шаги Карага уже заглушил шум дождя. Омнио опасливо дотронулся до грубой рукояти. Он понятия не имел, что делать с этим громоздким оружием, и думать боялся, как может выглядеть сумасшедший марид. И что Омнио должен делать, если «кого-то» все же «занесет» на скользкую от воды верхушку черной скалы? Парнишка закусил губу, представив, что сделает с ним Караг, если с эльфом что-нибудь случится. Суккуб взял в руки нож, забрался под навес и сел в ногах Ликса. Взгляд упал на мерцающие раны, наверняка нанесенные чем-то похожим на это лезвие… Омнио замутило.
Ну уж нет.
Он сунул нож под тряпки, на которых спал ночью, прикрыл плечи Ликса пенкой и осторожно улегся сверху, закрыв его собой. Если явится враг, первый удар придется в его, Омнио, спину.
Суккуба разбудил хриплый хохот и голос Карага.
— Хреновый из тебя защитник… Зато грелка — хоть куда!
Омнио поспешно вскочил. В лицо прилетел ворох тряпья, пряжка тонкого ремешка больно хлестнула по плечу.
— Одевайся! Смотреть не могу, как ты трясешься. Зима на носу.
Орк разгружал свою сумку, в которую с легкостью поместились бы трое таких, как Омнио. Несколько больших ящиков консервов отправились под навес — Омнио уже видел такие, когда проходил по рынку. Туда же приземлились вязанки крупных белых плодов рума и другая провизия, которой суккуб не знал названия. Еда в доме господина была совсем непохожа на то, что принес орк. Один плотный сверток Караг положил около Ликса.
Суккуб, наконец, перевел взгляд на то, что держал в руках. Темно-синее платье со шнуровкой и разрезами по бокам, явно ношенное, но крепко сшитое. Кожаные сапожки, футболка со зверской рожей покрытого шрамами чемпиона прошлых Великих Игр и добротная курточка из кожуры мардунга.
— Все — с опцией трансформации, — с гордостью заметил орк, глядя на ошарашенного парня, — только сапоги пришлось взять одни, на вторые не хватило. Так что будешь подстраивать размер сам.
В доме господина Омнио носил расшитую целующимися парочками рубашку из тонкого полотна или покрытую мелкими стразами сеть из нейлорина. Все это принадлежало господину, как и сам Омнио. Повезло, что выгоняя на улицу девушку, хозяин забыл о джинсах, оставшихся на мужской ипостаси суккуба. Вещи не должны владеть вещами… Омнио прижал подарок к груди, не находя слов.
— Почему? — наконец, спросил он.
Орк оторвался от занятия, встал в картинную позу и стал загибать пальцы.
— Потому что бабло, что я откладывал на покупку своего собственного вонючего угла, ушло в ненасытную пасть лекаря, чтоб его разорвало, да наперекосяк склеило; потому что эльфу сейчас нужна нормальная жратва; потому что этот засранец умудрился распороть всю одежду, что на нем была, включая сапоги, а смотреть на его голый зад мне будет еще труднее, чем на твой; потому что у меня осталась мелочь, которую и в кошель-то сложить стыдно, а на глаза попалась телега тряпичника…